Теплый сентябрь

Видя успех своих артиллеристов, немецкая пехота тоже решила отличиться, по ходу они задумали выбить "иванов" подальше от Покровки, скинуть за насыпь и, при самом хорошем раскладе, отогнать за овраг. Для начала на нас обрушился огонь миномётов, огненный вихрь осколков буквально засыпал наши позиции. Затем в атаку поднялись пехотинцы в мундирах из зеленовато-синего сукна с имперскими орлами на рукавах. Нашу траншею атаковало не менее роты солдат. Нас мало, отбиваемся, как можем, стараемся не подпускать их на расстояние гранатного броска, внезапно замолчал "танковый Дегтярёв" сапёра. Приходится часто менять позицию, бью короткими очередями, экономлю патроны, держу под прицелом ещё и сектор замолчавшего пулемёта. Внезапно из дыма возникает силуэт нашёй КВ-шки. Это пятый танк подошёл прямо к нашёй траншее, остановился, замер на какие-то секунды, а потом, поворачивая в разные стороны ребристую башню, открыл огонь по наступающей пехоте из орудия, почти сразу же в дело включились два танковых пулемёта. Танкисты ударили картечными снарядами и буквально смели с земли атакующую нас немецкую цепь. Потом орудийные выстрелы зазвучали в расположении позиций ротных миномётов противника.

Ещё не до конца смолк вражеский огонь, а танк уже двинулся к той машине, что лежит на боку. Мы видели как двое парней в танкошлемах на головах и промасленных темных комбинезонах быстро выскочили из своего танка, отцепили трос и с ним в руках подбежали к заваленной КВ-шке и стали крепить конец троса к корме машины. Третий танкист тоже вылез из танка и резво что-то забросил в сторону противника.

Э, да это он зажёг дымовую шашку! Молодец парень, сообразил, что своих прикрыть надо! с восхищением в голосе произнёс кто-то из бойцов, тоже следивший за действиями танкистов.

Брошенная шашка разгорелась и начала дымить. Этот же танкист подбежал к лежащему на боку танку, постучал чем-то железным по броне и, видимо, что-то сказал, т.к. из-под танка вылезли ещё двое, в таких же комбинезонах, достали второй трос и тоже начали крепить его к корме танка. Свободные два конца троса танкисты прицепили к пятому танку. Даже в траншее было слышно, как сначала взревел один танковый двигатель, стали видны клубы поднимаемой выхлопными газами песчаной пыли, а потом удалось запустить и второй двигатель. Дальше пятый танк потихоньку начал движение назад, троса натянулись как струны на гитаре, опять взревели моторы, попавший в воронку танк был освобождён из воронки и оба танка покинули нас. Мы откровенно порадовались за наших танкистов! Этот пятый танк выручил всех! Наступило затишье, ветер гнал в сторону леса серый дым от шашки, кое-где звучали одиночные выстрелы. На этот раз мы тоже отбились! Наше общее наступление опять не удалось. Подсчитав потери, командир роты понял, что такую длинную, растянутую траншею нам больше не удержать и, чтобы не оказаться в окружение, он принял решение отойти на наши "старые", более удобные для круговой обороны, позиции перед насыпью и за оврагом, которые рота захватила пару дней назад. При отходе нелепо погиб последний командир роты...

Лейтенант покидал позиции почти последним и, на расчищенном от мин проходе, случайно сделал шаг в сторону и попал на противопехотную мину. Получив тяжёлые ранения в обе ноги и в живот, не желая мучиться, парень выстрелил из ТТ себе в висок. От роты осталось в живых всего двадцать два человека. В старых траншеях было всё по-старому, лишь только добавилась небольшая группа бойцов в количестве двенадцати человек из дивизии Симоняка, что десантировались, потом наступали днём, а после нашего разгрома на левом фланге, тоже отошли на эти позиции.

Глава 23. Громкий и день рождения

Громкому осколок снаряда пробил каску СШ-40, которую прямо перед боем мы с Василием заставили его одеть на голову, и рассёк кожу у виска над левым ухом. Удар был такой сильный, что моряка отбросило на метр, и он, потеряв сознание, буквально сполз по стенке траншеи. Его дружок стоял рядом, и успел на какой-то миг раньше упасть на дно траншеи, поэтому и не пострадал. Хворостов склонился над раненым, умело приложил два пальца руки к шее друга и нащупал пульсирующий жизнью родничок: Жив! кратко сказал крепыш, начал поднимать Громкого и приводить товарища в сознание. Я помог усадить моряка на два ящика из- под винтовочных патронов, расстегнул ремешок на подбородке и освободил голову от пробитой каски. Каску, предварительно повертев в руках и, с присущим ему любопытством, осмотрев её, Хворостов быстрым движением выкинул за бруствер.

Мы оба стали осматривать рану, повернув безвольную голову к солнцу. Сталь каски погасила удар осколка, приняв всю силу удара на себя, поэтому кусочек металла лишь сильно рассёк кожу и остался небольшим выпирающим бугорком возле уха. Кровь залила всю щёку и шею, одежда начала ей пропитываться.

О, гляди! Вот он, поганец, где засел! Возле самого уха! произносит Василий с некоторым удивлением в голосе и тут же продолжает говорить: Нет, Володя, ты сам погляди на рану. Пустяшная.