Теплый шоколад на десерт (СИ)

Не снимая пальто, в изнеможении рухнул на постель, нащупал на тумбочке очки и открыл ноутбук, пристроив его на животе. Что ж Фостер, как всегда точна — в электронной почте обнаружил необходимый файл, подумал пару секунд, почесал зудящий, давно не бритый подбородок и переслал документ Торрес. Она умная девочка разберется, как поступить с данными.

— Так ты едешь или будешь массу давить?

От дочери так просто не отвяжешься, она же собрала в себе всё лучшее и худшее от родителей.

— Что-то голова болит.

Кэл постукал пальцем по лбу, а Эмили поняла, что в этот раз выиграла.

— Неплохо было и переодеться. Сними эти замызганные тряпки, — посоветовала она, не надеясь на положительную реакцию, но вдруг примет к сведению, и в ту же секунду получила ответ.

— Фостер, что вдовствующая королева, чтобы я выряжался, она испугается, увидев меня напомаженным, — отмел Кэл пожелание дочери.

Под беспокойным и внимательным взглядом Эмили Кэл снял очки и потер глаза.

— Что?

— Ничего! — Эмили развернулась и выскочила из спальни.

— Я поеду, поеду, — проорал он, скатился с кровати и выглянул в коридор.

— Когда! — раздалось с кухни, — Через сто лет?

Он расслышал её вздох. Женщины умеют вздыхать так, что этот вздох может означать решительно все. Из протяжного вздоха Эмили следовало, что он упрямый осел, и что жить с ним невозможно, но он особенный и ему прощается многое, потому что она его любит такого невыносимого.

Джиллиан медитировала, пробуя расслабиться. Она уже более получаса сидела посреди кровати, скрестив ноги по-йоговски и, прикрыв глаза. При этом она старалась не обращать внимания на солнечный свет, проникающий в комнату сквозь легкие шторы и на телефон, брошенный на покрывало, но так ни разу и не позвонивший за утро.

Она крепко сомкнула веки, порываясь изгнать напряжение, завладевшее её телом и разумом. Уж она-то умела расслабляться, когда надо. Иначе просто бы сошла с ума, ведя бесконечную борьбу с упрямством и эгоизмом Лайтмана. Правда, это было до новой встречи с Майклом или Дином. Черт бы его побрал! Сегодня она постарается не думать о нем, не смотря ни на что. Джиллиан скептически хмыкнула, сомневаясь в верности терапии. Саймон, её психоаналитик, вчера вечером во время очередного сеанса предложил ей испытать метод, именовавшийся «потоком сознания». Выбери время, сосредоточься и думай об этом ублюдке, припоминай все события, слова, сказанные им, советовал он. Может быть, настанет день, когда ты устанешь от всех этих переживаний и выбросишь их из головы. Не пытайся бороться со своими чувствами. Вместо этого анализируй их. Но разве возможно запихнуть под микроскоп эмоции и чувства, особенно когда они твои собственные?

А теперь… Джиллиан приоткрыла глаза, наблюдая за собственным отражением в зеркале, висевшем слегка наискосок от кровати.

Дин! Дин! Дин! Вот так сидеть и твердить его имя, выкрикивать его зло и ненавистно. Он был её мучителем — она избегала слова насильник — всего каких-то полтора месяца назад. И что с ним теперь? Он мертв, мертвее всех мертвых. Но каждую ночь приходит к ней и внимательно наблюдает. Ну почему я не могу выбросить этого Дина-Майкла из головы? Смогла же я заставить себя перестать думать о Джо. А ведь нанесенные им раны не менее болезненны. И он был еще тем уродом, каких поискать.

Джиллиан почувствовала, что начинает дрожать. Это была дрожь негодования. Она злилась на себя на свою бесхребетность, на свою зависимость от человека, который мучил её, хотя его уже давно нет в живых.

Отражение в зеркале внимательно следило за Джиллиан. Так и есть синяки под глазами. Соберись Фостер. Так больше нельзя. Вся эта ненужная нервотрепка отражается на ребенке, которого ты носишь. Ему нужен покой и довольная жизнью мамочка. А ты все истеришь.