Теранезия (ЛП)

Прабир избавил Элеонору от зрелища матери со щеками и языком, проткнутыми спицей, хотя так же, как и с крюками, это было совершенно безопасно и безболезненно, если знаешь, как не попасть в крупные нервы и кровеносные сосуды. Вид его матери, исполняющей этот, требующий точности, трюк, вызывал у Прабира немалую гордость, но также вызывал и более сложные чувства. Этого не было видно на фото и она тогда еще об этом и не подозревала, но в день парада она уже была беременна. Нечто особенное добавилось к его картинам дородового блаженства, когда он увидел металлическую спицу, протыкающую тело, которое служило ему укрытием.

Радженда узнал о бабочке, когда закончил докторантуру по энтомологии. Коллекционер из Швеции, находящийся в стране с закупочной поездкой, пришел в университет, пытаясь найти помощь в идентификации образцов, купленных им на рынках. Его передавали из рук в руки вниз по ступенькам ученых званий, пока он не добрался до Радженды. Бабочка — женская особь, двадцать сантиметров в ширину, с черными и радужно-зелеными крыльями — очевидно принадлежала к семейству кавалеров: два задних крыла заканчивались узкими и длинными «хвостиками» или «полосками». Но были еще и сбивающие с толку особенности некоторых анатомических деталей, совсем не очевидные для случайного человека, но имеющие большое таксономическое значение: рисунок вен на крыльях и положение половых отверстий для оплодотворения и откладки яиц. Проведя все утро, копаясь в справочниках, Радженда так и не смог идентифицировать бабочку. Коллекционеру он сказал, что образец — это скорее слегка измененный экземпляр, чем представитель неизвестного вида. Он не смог придумать лучшего объяснения и не имел времени, чтобы и дальше заниматься изучением этого вопроса.

Несколько недель спустя Радженда, уже успешно защитивший тезисы своей докторской, разыскал торговца, который продал бабочку шведскому коллекционеру. После короткой беседы торговец извлек другой, точно такой же экземпляр. Не менее шести таких же пришли от постоянного поставщика в Индонезии. «Где именно в Индонезии?» В Амбоне, столице одной из провинций Молуккских островов. Поторговавшись, Радженжа опустил цену до более-менее приемлемой и отнес второй экземпляр бабочки в лабораторию.

Препарирование выявило еще ряд аномалий. Целые органы были смещены со своих обычных мест, а свойства, присущие всему отряду чешуекрылых отсутствовали или были слегка изменены. Если все эти изменения произошли из-за серии случайных мутаций, то было совершенно непонятно, как это создание смогло пережить стадию личинки и превратиться в прекрасно сформированную и идеально функционирующую взрослую особь. Можно, конечно, подвергать целые поколения насекомых воздействию тератогенных факторов, пока у половины из них не вырастут головы с обоих концов тела, но ничто, кроме миллионов лет независимой эволюции, не смогло бы осуществить эти совершенно ужасные, или, как подозревал Радженда, полезные изменения. Но каким образом эта единственная особь кавалеров могла быть изолирована дольше, чем любая другая бабочка во всем мире?

Радженда провел генетические тесты. Попытки определить эволюционную генеалогию бабочки с помощью стандартных маркеров выдали бессмысленный результат — но старым, деградировавшим образцам ДНК доверять было и нельзя. Радженда упрашивал продавца попытаться достать живой образец, но тот оказался, заявив, что ничего не выйдет, слишком много хлопот. Тем не менее, хоть и неохотно, сообщил Радженде адрес своего поставщика в Амбоне. Три письма не принесли результата.

К 2006 они наскребли достаточно денег, чтобы Радженда мог лично отправиться в Амбон и он уже достаточно освоил Bahasa Indonesia[6], чтобы общаться с поставщиком без переводчика. Нет, поставщик не мог дать ему ни живого образца, ни даже мертвого. Бабочек собрал потерпевший кораблекрушение рыбак, убивавший таким образом время в ожидании, когда его спасут. Никто не посещает обсуждаемый остров намеренно — за неимением повода — и поставщик даже не может показать его на карте.

— Рыбак откуда?

— Кай-Бесар.

Радженда позвонил Радхе: — Продай все мои книги и вышли мне денег.

При помощи ошеломленного рыбака Радженда собрал на острове несколько десятков куколок; он понятия не имел, как выглядит искомая бабочка на стадии куколки, поэтому набрал все отличающиеся образцы, которые смог найти. По дороге в Калькутту пятнадцать куколок завершили метаморфоз, и три из них принесли таинственных бабочек кавалер.

Свежая ДНК только подтвердила старые загадки, добавив к ним новые. Структурные различия в генах неотенина и экдизона, двух ключевых гормонов роста, заставляли предположить, что предки бабочки отделились от другой группы насекомых триста миллионов лет назад — примерно за сорок миллионов лет до возникновения чешуекрылых. Такое заключение являлось очевидным нонсенсом, и хотя другие гены поведали значительно более правдоподобную историю, само отклонение было поразительным.