Терапия

— Ты должен куда-то идти, Джейс. Я просто убираюсь с твоего пути, так что ты можешь пойти и одеться для благотворительного вечера, — я пытаюсь не показать сарказм и печаль в своем голосе, но не уверена, что у меня получается.

— Джесс, только четыре тридцать. У меня есть достаточно времени, чтобы подготовиться. Ты не должна уезжать.

Я поднимаю взгляд на него и молюсь, чтобы не появились слезы, и пытаюсь улыбнуться.

— Я знаю, но у меня много домашней работы, так что я должна ехать домой и начать ее делать.

ЛГУНЬЯ.

Я такая лгунья.

Я понимаю, что вместо того, чтобы полностью разрушить свои стены и впустить туда Джейса, я строю превосходные новые стены, больше подходящие к его симпатиям и антипатиям. Он может думать, что на протяжении последних двух месяцев видел настоящую меня, но он видел только проблески. Я лгала ему, лгала себе, и теперь этот блестящий новый фасад рушится слой за слоем. Даже я не знаю, что останется, когда все это уйдет.

Он хмурится, и я вижу, как он внимательно обдумывает то, что я сказала. Он не купился на мою историю.

— Джесс, у нас с тобой все занятия вместе, кроме одного, и я не знаю ничего о куче домашних заданий.

У меня есть одно занятие, на котором нет его, спасибо господи.

— Испанский.

Лгунья, лгунья, настоящая лгунья.

— У меня тонна домашней работы по испанскому, — говорю я, пытаясь больше убедить себя, чем его. Я молюсь, чтобы он не мог видеть меня насквозь.

— Испанский? Правда? Ну, если ты должна сделать его, то иди.

Он не выглядит полностью убежденным, но я не могу беспокоиться об этом прямо сейчас. Мне просто нужно уйти.

Я открываю дверь своей машины и бросаю сумку на заднее сиденье. Когда я оказываюсь внутри, он наклоняется и опирается руками на дверцу машины.

— У тебя все хорошо? Ты кажешься не совсем здоровой. Я надеюсь, моя мама не смутила тебе этим замечанием о футболке. Не обращай на это внимания. Она просто такая, какая есть. Я игнорирую это, и ты тоже должна.

Да, твоя мама смутила меня, и да, я не здорова сейчас. Так не здорова, что это очень удивит тебя, если ты узнаешь, насколько сильно.

— Я в порядке, Джейс.

Ложь, ложь, ложь

Ложь только продолжается. Я должна убираться отсюда.

— Ладно... Ну, повеселись со своим домашним заданием по испанскому. — Он отталкивается от моей машины, закрывает дверь и пальцем показывает, чтобы я опустила окно.

— Ты уверена, что в порядке, потому что я чувствую, что-то не так. Ты ведь знаешь, что можешь сказать мне, если что-то не так? — спрашивает он с искренностью и заботой в голосе.

Не делай этого, не делай этого, не делай этого.

Нет, я делаю это.

— Почему что-то должно быть не в порядке, Джейс? Твоя мама только что посмотрела на меня, как будто я какая-то дрянная шлюха, портящая ее популярного, во всем идеального сына, а ты собираешься на какой-то модный вечер с очень подходящей тебе Элизабет и ее семьей. Я понятия не имею, почему что-то должно быть не так со мной.

Сарказм в моем голосе пропитывает воздух между нами. В тот же момент, когда слова покидают мои рот, я начинаю сожалеть о них. Взгляд на его лице подтверждает мое раскаяние, а мое сердце опускается в желудок. Он скрещивает руки на груди и смотрит на меня так, как никогда не смотрел прежде.

Мне это совсем не нравится.

— Вау! Популярный, идеальный во всем, хах? Это так ты видишь меня? Я когда-нибудь вел себя так с тобой, Джесс? Я знаю, моя мама может быть немного осуждающей, но я серьезно сомневаюсь, что она думает, что ты портишь меня, что бы это не означало. Что касается Лиз, между нами больше ничего нет.

Он делает короткую паузу.

— Самое странное, что я чувствую, что моя мама на самом деле не проблема. Ты ревнуешь, Джесс? Ты ведь понимаешь, что нам не запрещается встречаться с другими людьми только потому, что мы дружим друг с другом? Я имею в виду, ты стала моим лучшим другом, но я, в конечном итоге, снова буду с кем-то встречаться так же, как и ты.

Я смотрю на него в изумлении, больше всего на свете желая, чтобы я никогда не произносила эти чертовы слова. Этого разговора я пыталась избежать два месяца. Я знаю, что он ни с кем не встречался после Элизабет, но я становлюсь все более тревожной каждый день, беспокоясь об этой теме. Мысль о нем с другой девушкой заставляет меня чувствовать себя плохо.

Я, черт возьми, понятия не имею, как ответить ему, поэтому делаю самое лучшее. Самое глупое. Я снова лгу. Только эта ложь большая, жирная, размером с Техас.

— Нет, Джейс. Я не ревную. Я просто ненавижу Элизабет! К тому же твоя мама думает обо мне так независимо от того, что думаешь ты. Я годами видела такие взгляды, и очень хорошо знаю, что она обо мне думает.

Я чувствую, как потеют мои ладони, и эта ревность отравляет ядом мои мысли.