Терапия безумия

– Конечно, нет. Переключатель эмпатии – это психоактивная функция мозга, позволяющая человеку понять и почувствовать боль других людей. У психопатов она по умолчанию отключена – вот как у Пенни, к примеру. Мы же собираемся подвергнуть ее постоянной стимуляции, тогда наша подопечная будет реагировать на чужую боль и страдание более нейротипично.

– Это как? – заинтересовался Конрад.

– Пенни ощутит раздражающее воздействие, поскольку сможет четко представить чужую боль как свою. Страдать она будет опосредованно, однако чувство сопереживания станет проявляться в ней спонтанно, как у большинства людей, и за счет его проявления сама она больше никому причинить вреда не сумеет. Мы рассчитываем, что после эксперимента Пенни обретет спектр чувств, из которых у большинства из нас и состоит эмпатия.

Обратив внимание на отсутствующий взгляд Пенни, Грейс задумалась: каково, интересно, вообще не ощущать чувств других людей?

– Ясно, – бодро сказал босс.

– Эбигейл, не хотите рассказать Конраду о вчерашних тестах?

Лаборантка, оживившись, заговорила:

– Я вчера провела несколько предварительных испытаний, пока Грейс была занята. Продемонстрировала Пенни ролик, использованный при первом эксперименте, – ну, с собаками. Реакции после применения нового метода оказались гораздо более выраженными, чем после воздействия только синтетическим стимулятором эмпатии. – Она вывела на экран еще несколько сканов. – Вот снимок после приема эмпатогена.

В центре мозга на указанном лаборанткой скане наблюдалось слабое свечение – область активизации нейронов.

– А вот этот – уже после вчерашней комплексной процедуры.

На втором скане мозг Пенни сиял огнями в разных местах, словно ночные города на аэрофотосъемке, и активность проявлялась именно в тех областях, на которые рассчитывала Грейс.

Естественно, оба скана она изучила сразу после возвращения в центр и все же захотела снова убедиться в эффекте – для собственного душевного спокойствия. Все же один раз – случайность, два – уже закономерность. Настал решающий момент.

Она нашла ролик, смонтированный из видеозаписи с судебного заседания и компьютерной симуляции страшных злодеяний, в которых была замешана и в итоге осуждена Пенни.

– Я это смотреть не буду, – пробормотал Конрад, повернувшись к экрану спиной.

– Да-да, никакой необходимости нет. Я и сама смотреть не хочу, – поддержала его Грейс.

Как Эбигейл могла монтировать жуткие короткометражки и при этом не сойти с ума? А бедняги полицейские, которым приходится такого рода видеозаписи смотреть часами?

Однако что делать? Если Грейс намерена выяснить, будет ли Пенни впредь безопасна для общества, сможет ли спокойно находиться в местах, где живут и играют дети, – придется осуществить эксперимент, в том числе воспроизвести ролик, каким бы отвратительным он ни был.

Утром они уже показали его Пенни – без комплексного воздействия на мозг, и она отреагировала именно так, как следовало ожидать от психопата. Наслаждалась страданиями детей, словно смотрела забавный мультик.

Эбигейл надела на клиентку наушники, чтобы звук не шел в кабинет.

– Вы услышите несколько коротких сигналов – они обозначают установленные мной маркеры. Ориентируясь на них, мы сможем соотносить наиболее жуткие кадры ролика с реакциями Пенни, – предупредила она Конрада.

– Это сделано специально, чтобы самим не смотреть запись, – добавила Грейс и указала на монитор с несколькими снимками: – Здесь мы видим сканы, снятые с мозга Пенни во время утренней демонстрации ролика, еще без подключения терапии. Видите цифры на каждом? Они соответствуют звуковым сигналам. Таким образом, мы сможем зафиксировать изменения реакции на одни и те же кадры.

Наночастицы в мозг уже ввели, синтетический эмпатоген тоже, генератор электрических и мпульсов подключили – оставалось лишь погасить свет и запустить ролик.

Грейс набрала полную грудь воздуха, нажала клавишу и отвернулась. Не дай бог страшные образы запечатлеются в подсознании… Она быстро глянула в сторону Эбигейл – та, похоже, нервничала. До сих пор Грейс за ней особых эмоций не замечала.

Через пять минут Пенни Литгоу начала визжать и не замолкала, пока ей не ввели дополнительную дозу транквилизатора.

Глава 30

Когда Грейс вернулась, в кабинете висела тишина: Конрад стоял, заложив руки в карманы, Эбигейл примостилась на стуле.

– Она сейчас в изолированном боксе. Получила успокаивающий укол. Я попросила Джорджа, чтобы кто-то за ней постоянно присматривал.

Конрад бросил на нее вопросительный взгляд.

– Необходимо исключить попытку суицида, – пожала плечами Грейс. – Когда действие седативных препаратов ослабнет, Пенни захлестнет шквал эмоций, к тому же она сообразит, что, так или иначе, ее ждет четвертый уровень.

– Процедура произвела впечатление, – пробормотал Конрад.

Грейс не ответила, обернувшись к рабочей станции. Надо было еще раз изучить сканы. Насколько глобальны изменения в структуре мозга Пенни? Будут ли они иметь долгосрочный характер? Потребуется ли постоянное наблюдение? Пожалуй, на эти вопросы могло ответить только время.