Терапия испытанием

– Я не против того, чтобы стать с ней ближе, – сказала жена. – По правде говоря, если мы сблизимся, то будем обсуждать скорее ее проблемы, а не мои. Ее это больше интересует.

– О каких проблемах будет говорить ваша мама?

– Да-а, она пьет немного, и у отца с этим проблема.

Жена рассказала немного о своей семье и стало очевидным, что она не стремится к особому сближению со своими родителями. Терапевт еще раз подчеркнул, что, когда ребенок уже не будет извинением, ей, вероятно, придется стать ближе к родителям. По мере того, как терапевт продолжал бесстрастно, но доброжелательно талдычить о последствиях решения проблемы и неспособности родителей представить себя нормальными отцом и матерью, у супругов явно нарастало раздражение, которое они пытались скрыть за вежливостью. Терапевт не только указал, что им придется развлекаться вдвоем вне дома, но и добавил, что дома за ужином им придется найти какую-нибудь другую тему для разговоров, так как сейчас они только и говорят об этом, с момента прихода мужа домой и в течение всего ужина.

– Мне кажется, мы сможем найти о чем поговорить, – возразил папа.

– Да уж, – добавила мама, – какашки в штанах – не единственная тема наших разговоров.

Терапевт напирал на перемены, которые могут произойти в их жизнях, когда проблема окажется позади. Эти перемены могли бы действительно иметь место в случае успешного лечения. Называя возможные последствия, терапевт предупреждал их о том, с чем они могут столкнуться. Он затрагивал различные области их жизни: перемены в маминой жизни – что она будет делать с собой, когда у нее освободится время от бесконечной стирки? О чем она будет думать, когда у нее не будет этой проблемы? Он также затронул отношения между отцом и сыном. Будет ли папа и дальше много заниматься с мальчиком, если тот перестанет пачкать штаны? Но особый акцент был сделан на родителях как супругах. Могут ли они позволить себе быть нормальными родителями, а следовательно, нормальными мужем и женой, проводящими время вместе и наслаждающимися обществом друг друга?

Родители должны были прийти на следующей неделе, но позвонила мама и сказала, что она лучше не придет. Накануне вечером у Тимми был стул в туалете, и она боится «спугнуть» его разговорами об этом у терапевта. Она попросила перенести встречу на следующую неделю. Терапевт согласился, а когда они пришли на следующей неделе, выяснилось, что проблема решена.

– В ту пятницу он впервые сделал это в туалете, – рассказывала мама. – Потом он сделал в субботу и воскресенье. В понедельник у него вообще не было стула. А во вторник он опять сделал это в туалете. Я просто подумала, что раз уж такой успех, то, если не продолжать лечение, это может превратиться в обыденность.

– Правильная мысль, – согласился терапевт.

– С тех пор он ходит в туалет.

– Причем регулярно, – добавил папа.

– Последние два раза, – докладывала мама, – он сам попросился, мы даже не спрашивали его. Спросил, не положим ли мы для него сидение на унитаз. Так было последние два раза.

– Он не пачкал штаны две недели? – переспросил терапевт.

– Ни разу, – подтвердила мама.

– Это замечательно! – поздравил их терапевт.

– 'Как будто ему надо было раз попробовать, что это такое, – засмеялась мама. – Мне уже давно казалось, что сделай он хоть раз, все изменится. Действительно, как только он сделал это в туалете, все встало на свои места.

– Несколько внезапная перемена, – заметил терапевт и спросил, что, по их мнению, могло быть причиной.

– Мы на него немного надавили, – начал рассказывать папа. – В четверг я провел с ним в туалете около получаса, пытаясь убедить его сделать. У него уже образовался запор. Он не ходил в туалет больше недели, и мы стали волноваться за его здоровье. Одним словом, мы дошли до точки и были готовы что-нибудь применить, чтобы прочистить ему кишечник. И я сказал, что сейчас принесу клизму.

Мальчик, игравший в это время в углу, внезапно вставил: «Сейчас я какаю в туалете».

– Да, молодец, – похвалил папа и вновь обратился к терапевту. – Угрожал клизмой я еще в четверг. Я посадил его на горшок снова в пятницу, перед тем, как мы должны были идти к вам, но уже держал клизму наготове. В этот момент, мне кажется, он взвешивал оба варианта – сходить, но сделать себе больно, или получить клизму. Думаю, он решил рискнуть сделать себе больно. А сделав, воспрял духом, и снова сходил на следующий вечер. А потом три вечера подряд.

– Замечательно, – порадовался терапевт. – У меня остался единственный вопрос, так как все произошло слишком внезапно и стремительно. Возможно будет рецидив, потому что все случилось так быстро?

– Может быть, – не стал возражать папа, – но я уверен, что он этого не делал из страха причинить себе боль. Я помню, как у него вышла огромная штука, когда он лежал в кровати, и как он кричал от боли. Мне кажется, это у него застряло в памяти. Но один раз сделав безболезненно, он как будто перестал бояться этого. Кажется, ему даже нравится делать это каждый день. Он сейчас даже сам нам говорит, когда хочет сходить.