Терапия испытанием: Необычные способы менять поведение

Во время второго интервью мальчик снова и снова срывал плакат со стены. Мать беспомощно протестовала и терпеливо водворяла плакат на место. На следующем интервью, когда мальчик впервые схватился за край плаката, мама твердо приказала ему прекратить, и мальчик больше к плакату не подходил.

К четвертому интервью было решено сделать кое-что особенное, включающее в себя парадоксальное тяжелое испытание. Задача любой терапии — заставить человека «спонтанно», а не потому, что ему это приказывают, изменить свое поведение. Один человек желает, чтобы другой начал вести себя по-новому. В нашем случае терапевт задалась целью заставить маму вести себя не беспомощно, что давало возможность отцу чувствовать себя нужным, а вполне компетентно. Однако, если бы мать вынуждали вести себя компетентно, попросив ее об этом, терапевтическая цель так и не была бы достигнута. Один из способов достичь этой цели — дать клиенту такое тяжелое испытание, которое подтолкнуло бы его «спонтанно» измениться. И тогда новый стиль поведения возник бы не потому, что терапевт сказал, как надо себя вести, а потому, что терапевт «вдохновил» человека на новое поведение.

Идея парадоксального тяжелого испытания возникла, потому что мама неоднократно упоминала, что у отца лучше получается с детьми, чем у нее. По правде говоря, не было похоже, что она этому верила, нам казалось, что жена слушает указания мужа лишь для того, чтобы помочь ему, а на самом деле не нуждается в этих указаниях. Таким образом, терапевт решила создать ситуацию, в которой отца попросили бы инструктировать маму по вопросам воспитания, что, собственно, он всегда и делал. Однако это было требование — и потому стало для мамы тяжелым испытанием: требовалось, чтобы женщина сидела перед лицом женщины-специалиста, которой она восхищалась, и соглашалась с тем, что не может справится с собственными детьми и ей необходимо руководство мужа. По мере выполнения тяжелого задания мать все чаще «спонтанно» демонстрировала, что она может воспитывать детей и без помощи инструкций мужа. Подчеркнем, что данная процедура не включала в себя педагогических инструкций со стороны терапевта.

Терапевт создала требуемую ситуацию, сказав:

— Мистер Джонсон, не могли бы вы в следующий раз, когда ваш сын будет безобразничать, поруководить миссис Джонсон, чтобы она смогла его утихомирить?

— Я могу, да, — ответил папа.

— Хорошо, если он снова сделает что-то не то, помогите ей шаг за шагом заставить его сделать то, что она хочет.

В этот момент подбежал мальчик и забрался с ногами на стул, и мама обратилась к отцу: «Заставь его сесть». Это противоречило указаниям терапевта, так как мама учила отца, что делать, а должна была спросить у него, что делать ей. Терапевт рассмеялась, указав им на это несоответствие. Отец ответил, что она так всегда и делает. Терапевт снова попросила папу поруководить мамой, и он, увидев, что дочь стала забираться с ногами на стул, стал давать указания:

— Скажи ей, чтоб слезла со стула.

— Иди сюда, слезь со стула, слезь со стула, — обратилась мама к ребенку.

— Скажи ей, чтоб слезла, — настаивал папа.

— Слезь со стула, — повторила мама.

— Позови ее. Скажи, чтоб к тебе подошла.

— Иди сюда, иди ко мне, — повторила мама. — Ну же. Иди ко мне. Иди сюда. Подойди ко мне.

Дочь пропустила ее слова мимо ушей. Тогда отец решил показать маме, как нужно вести дело. Через несколько минут, ни в чем не убедив дочь, он сдался. Малышке удалось проигнорировать обоих родителей. В конце концов отец сказал, что может научить кого-нибудь вроде своей жены, как воспитывать детей, но «когда говоришь другому, они не так быстро схватывают».

— Как я говорю, некоторые люди умеют говорить с ребенком, и он слушается, а другие дети — нет, — вставила жена свое обычное замечание. — Мои не слушаются. Они на меня плевать хотели. Сейчас иногда слушаются, но не все время. Но в основном они на меня внимания не обращают.

— Ничего, муж вам поможет, — успокоила терапевт.

— О, — сказала мама, и в голосе ее слышалось подавляемое раздражение, — поможет мне сейчас?

Мама была поставлена в положение, в котором ей приходилось выслушивать от мужа руководство о том, как быть матерью, причем выслушивать в присутствии образованной женщины, которой она восхищалась. Это тяжелое испытание подталкивало жену к сопротивлению, выражавшемуся в том, что она демонстрировала все большую и большую компетентность и умелость, чтобы доказать терапевту ненужность никаких инструкций. Мать проявляла компетентность с детьми, и их реакция была незамедлительна: дети стали вести себя лучше и даже выразили готовность посидеть без нее в приемной, играя в игрушки, пока мама беседовала с терапевтом.

Мама опять вернулась к теме специалистов, которые ранее давали ей советы. Когда она снова увидит кого-нибудь из них, то скажет, что их метод не работает. И что лучше слушать людей из клиники, «они-то видят детей каждую неделю». Она была уверена, что получила какой-то ценный педагогический совет, хотя этого и в помине не было.