Терапия (ЛП)

— Нет, они не кровоточат. Она удалила свой аккаунт на Фейсбуке, но она же должна быть в какой-то сети. Я знаю, что если продолжу искать, то как-нибудь на нее наткнусь. Просто Джессика Александр — чертовски распространенное имя. Я просматриваю одну Джессику за другой уже, кажется, целую вечность.

Я потираю виски и выдыхаю все раздражение, когда наклоняюсь над своим столом.

— Я думал, что твоя мама наняла частного детектива или кого-то еще. Почему бы просто не подождать, пока он что-нибудь нароет, вместо того, чтобы сводить себя с ума, уставившись в этот чертов монитор? — в его словах был смысл.

— Потому что это чертовски неправильно — сидеть здесь, ничего не делая, чтобы найти ее. Несмотря на то, что она даже не знает, что я пытаюсь, мне нужно знать, что я делаю это. Когда-нибудь, когда ты полюбишь, возможно, ты поймешь это. Я не могу объяснить это дерьмо, я просто знаю, что не могу отказаться.

Я закрываю лэптоп и тру свои уже ничего не видящие глаза.

— Прошло слишком много времени с тех пор, как я говорил с ней в последний раз. Чем больше времени проходит, тем дальше она ускользает от меня. Я чувствую это. Я потеряю ее даже прежде, чем найду.

— Чувак, мне жаль. Это хреново. Надеюсь, я никогда не влюблюсь, потому что то, что я вижу — это отстой, — говорит Трент, когда кладет руки за голову, как будто он рассматривает обоснованность его «любовь-отстой» заявления. Я знаю, он пытается помочь, но прямо сейчас я не могу иметь с ним дело.

— Любить кого-то — не отстой. Потерять человека, которого ты любишь — вот что отстой, — я хватаю свои ключи и спортивную сумку и иду к двери. Мне нужно выйти отсюда и подумать, избавиться от агрессии, прежде чем я взорвусь. — Я собираюсь в зал на беговую дорожку. Вернусь позже.

Я не мог поверить, как много прошло времени. Прошел месяц с тех пор, как мама сказала, что она попросит друга поискать Джесс. Я ненавидел досаждать ей, но ожидание было мучительно болезненным. Я подъехал к спортзалу и вытащил свою сумку. Мне нужно бежать — резко и быстро. Во мне было так много сдерживаемых разочарования и гнева, которые пожирали меня изнутри. Это моя вина. Я сделал это. В тот день мне нужно было быть помягче с ней по поводу ее лжи, возможно, сейчас все было бы по-другому. Я всегда видел ее сильным человеком, каким не видел никто, но может, она не была сильной. Может, в тот момент жестокие слова разрушили что-то внутри нее. Она боролась с огромным количеством боли, огромным количеством демонов внутри. Эти шрамы доказывали это. Я должен был сделать все по-другому. Я, похоже, оттолкнул ее слишком далеко. Теперь, я, возможно, никогда не получу шанса сказать, что сожалею.

***

Сегодняшняя тренировка была жесткой, и мое тело болит с головы до пят. Я вижу, что перед дверью моей комнаты лежит посылка, и внезапно забываю обо всей боли, которую сейчас чувствую. Это от маминого частного детектива! Я открываю дверь так быстро как могу, и вскрываю огромный конверт. Документ и несколько фотографий высыпаются на мою кровать. Мои глаза и мозг не могут воспринять все это сразу. Я просматриваю фотографии, и все что я сначала вижу — это ее лицо, ее улыбку. Все что я вижу — мою Джесс. Затем моя грудь открывается и все внутри меня вырывается. На фотографиях она не одна. Фото за фото демонстрируют ее и какого-то парня зависающими, смеющимися, целующимися. Я пролистываю их снова и снова, только чтобы убедиться, что мои глаза не играют со мной. Я пролистываю последнюю, и она смотрит в его глаза, ее руки на его плечах, и она улыбается ему.

Это моя улыбка.

Она улыбается моей улыбкой для кого-то еще.

— Бл*дь! — кричу я и разбрасываю пачку фотографий по комнате.

Я падаю на кровать и поднимаю документ, вынуждая себя сдержать слезы злости. Я читаю каждую строчку. Единственный адрес, по которому ее нашли, оказался пустым. Нет ни телефона, ни электронной почты и не указан запасной адрес. Информация гласит, что она помолвлена. Я бросаю бумагу на стол и падаю на кровать. Провожу руками по волосам, крепко хватая их, и с силой сжимаю глаза. Я хочу плакать, кричать, хочу выбить из кого-нибудь дерьмо, но я не делаю ничего из этого, потому что едва могу дышать. Больно. Больно. Так. Чертовски. Плохо. Она ушла навсегда, она уже с кем-то другим, как будто мы никогда не имели значение.

Почему, Джесс?

Бл*дь, почему?

Дверь открывается и входит Трент. Он резко останавливается, осматривая беспорядочно разбросанные по всей комнате фотографии.

— Какого черта, бро? — спрашивает он.

— Все кончено. Она двигается дальше, — я прочищаю горло и прикладываю руку к лицу, прежде чем продолжить: — Прости за беспорядок. Я просто не могу больше смотреть на них прямо сейчас.

— Черт, чувак. Сожалею, что это не сработало. Ты хочешь, чтобы я выбросил их?

Хотел ли я?

Я не хочу видеть ее с каким-то придурком, но и не хочу выбрасывать их. Она выглядит прекрасно, даже если она с кем-то другим.

— Нет, я соберу их, — говорю я. Я делаю глубокий вдох, прежде чем встать с кровати и убрать беспорядок, который я устроил.