Терапия поведением

Эта фантазия, по-моему, наглядно показывает, как все мы и каждый из нас в себе разделились на развивающихся, творящих свой мир и имитаторов (творцами не ставших).

В плане этого разделения - две мысли.

Два отношения к человеку

Есть два отношения к человеку.

Первое отношение

Первое отношение: человек - часть вечного, огромного, неисчерпаемого, непознанного мира. Как сказали бы раньше - часть неведомого бога.

Оно рождает благоговейное отношение к неизбывному для знакомства человеку в каждом другом, к бережному вниманию к человеку в себе.

Здесь - нет скуки, нет пустоты, нет страха перед другим, перед собой.

Познаваем, не значит познан! Но всегда - захватывающе интересен. Этот мир хочется открыть, сберечь, утвердить.

Второе отношение

... Я увидел женщину, с которой знаком с ее девичества. Она несла авоськи - она знала для чего ей ноги, руки. Она вся - для ношения этих авосек. Она знает, что про себя она знает все, а про другого - «ее не проведешь - всем одного и того же надо»! Нет - не мира, не хлеба, не любви, не друга, не вечности... Свой мир эта усталая женщина ограничила (и чужой тоже) очень конкретными, новых целей не рождающими, нуждами.

Второе отношение - это отношение, когда человек ограничил свое представление о себе и людях знаемым.

Он живет, не выявляя себя, не открывая все больше и больше, а, ограничив свой мир известным. Играет, словно по заведомо известному ему сценарию, известную, давно наскучившую ему роль, на которую все меньше сил дает надежда. Надежда, что вдруг когда-то этот сон кончится! И начнется какая-то иная, настоящая, лучшая жизнь.

Второе отношение - человек передразнивает, имитирует чужую жизнь, играет себя.

СЛЕДУЮЩЕЕ РАЗДЕЛЕНИЕ:

РАЗУМ ЭТО - ИНСТРУМЕНТ!

Пронзительная тоска, которую вызвала эта, отказавшая себе в жизни, в судьбе женщина с авоськами (а она жена рано седеющего безропотного мужа и мать пока еще играющей, но уже паиньки-дочки), тоска высветила, наверное, не новую мысль: «разум это - инструмент».

1.Когда этот инструмент служит нужде, голоду, сердцу -тому неисчерпаемому для познания миру, частью которого мы являемся, тогда это - новая, прежде небывалая в природе свобода. Это - выход в творчество, за пределы гороскопа.

2.Если же этот инструмент утратил связь с породившей его нуждой, стал самоцелью, тогда он порабощает, подчиняет себе своего носителя.

Тогда не авоськи для жизни, а жизнь для ношения авосек.

Такой разум обрекает на бессмысленную имитацию разумного, полезного, одухотворенного - человеческого поведения. Обрекает на самоуничтожение, то есть - безумие. Он и есть - безумие!

КОГДА МЫ ВЫБИРАЕМ -  

НЕ БЫТЬ, А КАЗАТЬСЯ?

Когда же мы предпочитаем разуму - безумие? Смыслам - бессмыслицу? Тревоге жить - скуку (говорят - «покой») существования - запрограммированную имитацию?

Ответ прост.

Рождаясь человеческими детенышами, прежде чем стать людьми, мы все проходим стадии подражания людям - игры в человека - стадии имитации.

Правда, уже в этой игре в человека мы разделяемся.

- Одни, подражая, помнят, что играют. Остаются теми, кто есть. И помнят, что теми, в кого играют, еще не стали. Они вникают в суть всего, чему подражают - открывают смысл человеческого поведения и переживания. Осваивают роли как навыки достижения нужного им. Научаются сами достигать желаемых результатов.

- Другие заботятся только о похвале и внешнем сходстве. Не понимая сути того, что играют, они заигрываются. Забывают себя и верят, что уже стали теми, кому подражают. И ждут желаемого в награду за старания - от других.

Эти стадии имитации, как известно, есть ни что иное, как фазы развития ребенка.

Застревание на одной из таких фаз, остановка в развитии, прекращение приобретения позитивного, качественно нового опыта, ведения о себе и о жизни и есть предпочтение имитации.

Обычно это называют инфантилизмом (парциальным или тотальным, в зависимости от сфер жизни, где человек прекратил приобретать новый опыт - стал «закрыт опыту» по Роджерсу^[147]).

Степень этого инфантилизма нетрудно измерить, если вспомнить этапы (фазы) формирования ребенка. Степень инфантилизма будет измеряться той фазой детского развития, на которой случилась остановка. Тем моментом, с которого человек начал отставать от развивающейся и усложняющейся реальности.

О несчастье, неудачах и провалах, в силу недостатка компетентности и умения, узнавать продолжил, как каждый что ни шаг набивающий шишки халтурщик.