Теремок дедушки Корнея

Я снова пытаюсь свернуть наш разговор на библиотеку, и снова хозяин умело переводит его на тему, более его сейчас интересующую. Я и не заметил, как был вовлечен в горячий, взволнованный разговор о нашей современной советской литературе и современных писателях. Я слышу оценки короткие и блестящие, то восхищенные, то доброжелательные, но нередко и поистине уничтожающие.

Небольшой столик, за которым мы сидим, завален листами с машинки. На полях многочисленные пометки и исправления требовательного к себе автора. Во время нашего разговора машинистка то и дело приносит новые листы. А Корней Иванович начинает говорить о Роберте Бернсе. Чувствуется, что он буквально влюблен в шотландского поэта, рассказывает мне малоизвестные факты из его жизни, показывает редчайшие старинные издания, лондонские и эдинбургские, выбирает в сборниках любимые бернсовские стихи и читает их по-английски. Но вот я опять завожу разговор о его библиотеке. Нельзя же надолго отрывать человека от спешной работы. Корней Иванович заметно скучнеет, видимо, ему изрядно надоели разговорами на эту тему газетчики и журналисты. Но вдруг лицо его оживляется, глаза смешливо щурятся.

— Очень забавно было начало этого дела! Ну до чего же хороши и неожиданны бывают наши дети!..

…Прослышав, что рядом живет знаменитый сказочник, друг-приятель Мой- додыра, Мухи-цокотухи, Бармалея и Крокодила Крокодиловича, пятилетний Славик Голубев заявился к нему и решительно объявил:

— Хочу учиться на богатыря. Давай книжку про богатырей.

Напрасно дедушка Корней уговаривал Славика переменить будущую профессию: может быть, лучше стать моряком или летчиком, а на что уж лучше быть шофером — и баранку можно крутить, и дудеть можно сколько душе угодно. Но выбор Славика был решительный и окончательный: «Хочу учиться на богатыря! Давай книжку про богатыря!»

Ему дана была пушкинская сказка про богатырей. Он вернул ее через час, прочитанную ему приятелем, учеником второго класса. Но во второй раз Славик пришел не один, а в сопровождении четверых приятелей. И все они просили книжку — кто «про моря и маяк», кто про танкистов, а кто и про бабу-ягу. Книжки им были даны, и советовалось по прочтении обменяться ими. Была надежда, что они не скоро прочитают по пять книг каждый. Напрасная надежда! Маленькие читатели отошли от крыльца дедушки Корнея сотню шагов, сели под сосной, и два грамотея начали обрабатывать одну книгу за другой. Книги попались такие интересные, что их читали, не отрываясь, и к вечеру прикончили все пять.

А на следующее утро пришло уже двадцать читателей в возрасте и «от двух до пяти», и младшеклассники, и смущающиеся подростки.

Разве можно было отказать им? Ведь они пришли за книгой! Книги они получили, но на этот раз впервые был введен ритуал, который стал обязательным в теремке. Раздался приказ: «Покажите руки!»

_{Хорошо ли вымыты руки?}

Десятки маленьких ладошек поднялись над головами. Чистые ладошки получили книги, грязные отправились к рукомойнику.

Корнею Ивановичу пришлось в своей библиотеке выделить полку для детских книг, а потом и вторую. Пришлось и прикупить книги, они брались нарасхват. Потом пришлось построить бок о бок с дачей небольшой дощатый шалашик, уютную хибарочку, набитую книжками. А потом появилась мысль: надо строить библиотеку. В большой округе нет детской библиотеки. В библиотеках маленьких ведомственных клубов детских книг ничтожное количество…

Библиотека-теремок существует уже четыре года. Все это время Корней Иванович заботился и о дровах для библиотеки на зимнее время, и об освещении, о зарплате библиотекарям и уборщице. Недавно лишь районо взяло теремок на свой бюджет.

И каждый день с утра звенит теремок детскими голосами. Ведь на полках его многое множество чудесных книжек, нередко таких, каких нигде не найдешь. Писатели, особенно детские, обязательно пришлют сюда свои новые книги. Вот целая полка книг с дарственными надписями С. Маршака, книги Л. Кассиля, А. Барто, М. Пришвина, С. Михалкова, пьесы Т. Габбе, книги про зверушек Ю. Чарушина с уморительными рисунками автора.

Много в теремке и других подарков, много картин, при взгляде на которые у ребят захватывает дух. На них красочный, диковинный, сказочный мир — то героический, то веселый, смешной, то чуть жутковатый. Вот «чудо-юдо рыба-кит поперек моря лежит».

Трудно отвести глаза от этой картины художника Конашевича, какой-то буквально голосистой. Кажется, слышишь и шум моря, и шелест сыр-бора, и крики мальчишек, и ауканье девушек. Недаром детишки подолгу не отходят от картины, очарованные ею. А на полотнах Ю. Васнецова— сказочные коты, сороки, петухи, гуси-лебеди и, конечно, Иван-царевич на Сером Волке. Здесь же и рисунки детей— читателей библиотеки. Подарила свой рисунок теремку и восхищенная им японская девочка.

Дети приходят в теремок не только за книгами. В его горницах работают кружки— драматический, музыкальный, английского языка.