Тереза

Следующее место работы в ухоженном и богатом доме, где для нее оставалась тайной профессия мужа, который и вечерами редко бывал дома, поначалу ей показалось неплохим. Семилетняя девочка, вверенная заботам Терезы, была смазлива, доверчива и умна, а ее мать, иногда целыми днями не выходившая из своей комнаты, зато другие дни с утра до вечера проводившая вне дома и, по-видимому, вообще не заботившаяся о дочери, что у Терезы совершенно не укладывалось в голове, была особенно приветлива с ней. Эта приветливость все возрастала и постепенно приняла такую форму, которая вызвала у Терезы сначала изумление, потом отвращение и, наконец, страх. Однажды утром, после ночи, в течение которой ей пришлось держать дверь своей комнаты забаррикадированной, она буквально сбежала из дома и с вокзала, откуда уезжала на несколько дней к сынишке в Энцбах, отправила письмо хозяину, сообщая, что ей пришлось неожиданно поехать к заболевшей матери.

На следующем месте работы воспитательницей двух толковых мальчиков семи и восьми лет именно поведение хозяина сделало невозможным ее дальнейшее пребывание в доме. Поначалу ей казалось, что она просто ложно истолковывает некоторые его взгляды и якобы случайные прикосновения, тем более что отношения между мужем и молодой, все еще очень хорошенькой женой казались ничем не омраченными. Но вскоре Тереза перестала заблуждаться относительно намерений супруга, который ей в остальном вообще-то нравился, она должна была сознаться самой себе, что долго не смогла бы — или даже не захотела бы — оказывать ему сопротивление, пока наконец крайне грубая попытка добиться интимной близости, на которую он осмелился как-то вечером, когда его супруга и дети находились в соседней комнате, исполнила ее больше страхом, чем отвращением и вновь заставила поспешно ретироваться.

52

И вот она попала в так называемый большой дом — посредница сочла это для Терезы особым и в какой-то степени незаслуженным везеньем, за что хотела получить особый гонорар. Директору банка Эмилю Грайтлеру перевалило за пятьдесят; это был мужчина с вежливыми и любезными манерами, сдержанный почти как дипломат. Его супруга, дама отцветшая и неказистая, обожала мужа неразделенной любовью и восхищенно смотрела на него снизу вверх. Детей у них было четверо. С двумя старшими, один — студент права, второй — будущий банкир, Терезе нечего было делать, а тринадцатилетняя девочка и младший сын девяти лет посещали обычную школу и, кроме того, имели такое количество частных учителей, что работа Терезы ограничивалась проводами обоих детей в школу и обратно, а также совместными прогулками. Она бы очень хотела поближе сойтись с девочкой, но та, похожая на отца и при всей своей детскости недоступная, как и он, осталась равнодушной к ее почти материнским нежностям. Сначала Тереза обижалась, а потом и сама стала суше, даже строже относиться к девочке, чем ей бы хотелось, пока наконец не сложились прохладные ровные отношения, при которых лишь изредка жалкая раздраженная вспышка со стороны Терезы или высокомерная замкнутость со стороны Маргарет напоминали о прежней напрасной, наполовину бессознательной борьбе друг с другом. Девятилетний Зигфрид был веселый и для своего возраста удивительно остроумный мальчик, которому Тереза частенько выговаривала за его дерзкое поведение, однако не могла не смеяться вместе с другими его забавным выходкам и выражениям.