Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Когда же однажды Тереза разбудила его, еще не протрезвевшего, и объявила, что у них кончилась вакцина, а ему необходимо идти принимать больных, так как доктор Эвалдо потерял сознание, у Ото вызрел план: поехать в Аракажу как бы за вакциной, но там забо­леть. Грипп, колики, анемия, лихорадка – все что угодно, только чтобы попросить себе замену в Букиме и больше туда не возвращаться. За последнее время он совсем опустился: небритый, с воспаленными глазами, хриплым голосом, стал груб в обращении. А уж когда Тереза довольно резко потребовала, чтобы он расстался с бутылкой и шел исполнять свой долг врача, как это делал доктор Эвалдо, и посещать больных, он разразился криком:

– Убирайся отсюда, грязная потаскуха.

– Нет, не уйду. У меня тут дел много.

Уставшая за день, она повернулась к нему спиной и заснула. Теперь она была свободна от домогательств пьяного врачишки, с ума сходившего от страха, – прелести Терезы его больше не волновали.

А уж когда сердце доктора Эвалдо сдало, хотя мужество его не покинуло, он и на смертном одре продолжал думать о вакцине для народа, молодой врач Ото не стал дожидаться похорон коллеги: «Я еду за помощью в Аракажу, привезу вакцину, как только получу». Без багажа, украдкой, услышав гудок паровоза, он бросился на станцию и укатил в Баию. В Аракажу поезд должен был идти через четыре часа, но он не сумасшедший, чтобы здесь, на земле черной оспы, оставаться хоть еще одну минуту, да к тому же в компании с этой безумной Терезой, чтобы её сожрала оспа!

X

Хватило жителям Букима в дни разгула черной оспы и преудивительнейших событий. Одним из них был побег главного врача пункта здравоохранения от оспы, от которой он удирал с такой поспешностью, что даже сел на поезд, следовавший как раз в обратном направлении, а именно в Баию. Рассказ фармацевта на пороге аптеки о встрече с доктором Ото на железнодорожной станции вызвал дружный хохот среди всеобщего горя. «Куда это вы, доктор, так торопитесь?» – «Еду в Аракажу за вакциной». – «Но этот поезд в Аракажу не идет, он только что оттуда прибыл и идет в Баию». – «Мне годится любой поезд и любое направление: нельзя терять ни минуты». – «Но вакцина – вот она, я привез её, привез более чем достаточно, можно сделать прививки всему штату Сержипе. Так что оставайтесь в Букиме, доктор, со своими избирателями, а если у вас еще есть деньги, со своей красоткой, она у вас – пальчики оближешь».

Другим не менее удивительным событием был и сформированный под командованием Терезы Батисты маленький отряд из проституток, девиц Мурикапебы, они прочесывали город, окрестности и делали прививки. Вкусная Задница, прозванная так за свои габариты, тощая Марикота – такие сейчас в моде, Волшебная Ручка, прозвище за ней осталось со времен юности, и Мягкая Булочка – соблазнительная старуха, многим и такие нравятся, старая Грегория с полувековым служебным стажем, она появилась здесь с появлением доктора Эвалдо, и Козочка – пятнадцатилетняя девчонка, вот уже два года занимающаяся подобным ремеслом. Когда Тереза обратилась к ним с просьбой помочь, старуха ответила отказом: как сумасшедшая, полезет в самое пекло оспы? Но Козочка согласилась: я пойду. Они заспорили. Да что им терять, кроме вечно голодной жизни?! Такой жизни не захочет даже черная оспа, как не хочет её сама смерть. А может, Грегория сыта своей голодной жизнью? Их было шестеро, все шестеро – для женщин их профессии нет ничего трудного, поверьте, – тут же обучились делать прививки, научились у Терезы, Маси и аптекаря, как и научились собирать навоз, мыть марганцовкой больных, прокалывать пустулы, копать могилы и хоронить людей. И делали это одни проститутки.

Чего только не видели жители Букима в дни разгула черной оспы: толпы ослепленных оспой людей, изгнанных с фазенд и бредущих по дорогам к городу в поисках лазарета, и умирающих, умирающих на пути следования. Видели и покидающих свои дома, бегущих, не раздумывая, куда глаза глядят. (Посёлок Мурикапеба совсем опустел.) Видели, как с карабином в руках фер­мер Клодо встретил двух беглецов, объявившихся у него на ферме. Один был убит сразу, другой долго мучился. Тогда как сам Клодо уже был заражен, и он, и его жена, и двое сыновей, и еще один приемный – никого в живых не осталось.