Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Но хуже всех Апаресида, его любимица. Вышла замуж в Рио без ведома семьи, оповестив родителей о церемонии телеграммой, в которой просила денег на медовый месяц, собираясь его провести на Ниагаре. «Свадьба баиянской миллионерши с итальянским графом», – так сообщали газеты. Это даже тронуло апатичную Ирис, её голубую кровь.

Эмилиано навёл справки, кто же был и откуда взялся его неожиданный зять и его столь достойные романские предки. Тулио Бокателли родился действительно в замке одного графа, где его отец служил портье и шофером. Мальчик выбрался из сырых подвалов замка и пошёл гулять по свету в поисках лёгкой судьбы. Вна­чале его кормили и поили три панельные девицы, пока ему не стукнуло восемнадцать. Потом он стал портье в кабаре, сторожем фермы, гидом туристов, посещавших всякие фильмы о лесбиянках и гомиках, жиголо старых североамериканок. Жизнь вел он легкую, но удовлетворён не был. Он желал истинного богатства и уверенности в завтрашнем дне, не имея ломаного гроша в кармане. В двадцать восемь лет он по следам своего родственника, некоего Сторони, который женился на богатой жительнице Сан-Пауло, перебрался в Бразилию. Сторони, чтобы вызвать зависть у бедных родственников, всё время посылал им фото: то виды фазенды, то кофейных плантаций, то городских домов, то вырезки из журналов с объявлениями о праздниках и ужинах. Вот это да! Сладкая жизнь, о которой мечтал Тулио, прочная и верная судьба: фазенда, скот, дома, банковский счёт. И вот он с двумя костюмами в образе графа высадился в Сантосе из каюты третьего класса. Через шесть месяцев пребывания в Бразилии он был представлен женой своего двоюродного брата Апаресиде Гедес на одном из праздников в Рио-де-Жанейро. Любовь, ухаживание и женитьба совершились в мгновение ока. Приспела пора это делать, так как Сторони не был больше расположен поддерживать и опекать бродягу, хотя и родственника и соотечественника.

Возвращаясь из Штатов, он прибыл в Баию, чтобы свести знакомство с семьёй жены, и тут же отказался от голубой крови, титула графа, хотя каждый итальянец – дворянин, как всем известно. Не достало Тулио храбрости солгать, глядя в глаза Эмилиано, который вызвал у него озноб во всем теле. И он представился ему как скромный молодой человек, бедный, но готовый работать, если подвернётся благополучный случай.

– Я даже решился приказать убить его на заводе. Но, видя свою дочку такой счастливой и вспомнив Изадору, такую бедную и такую хорошую, решил дать ему шанс. Сказал Алфредану, чтобы он припрятал оружие, так как задуманное откладывается. Откладывается до того момента, когда он будет плох с Алой и заставит её страдать.

Но плохой стала Апа, наставила ему ветвистые рога. Он заплатил ей той же монетой, потом супруги начали делать всё что хотели, оставаясь, хоть это и странно, друзьями, живущими в полной гармонии. Как ни старается понять их Эмилиано, он не понимает.

Ну, зять – рогоносец, а дочь? Апа – единственная дочь, любимая. Из Жаиро он собирался сделать хозяина, а из Алы – королеву. Хозяин стал жуликом, королева – проституткой. Деградировала в руках этого аморального, лишенного какого-либо приличия субъекта. Приказать убить его? Зачем, если дочь не заслуживает другого мужа, если они довольны друг другом. Имеют общих детей: двух мальчиков, общие финансовые интересы и одинаковое бесстыдство.

К тому же, если его убить, кто заменит доктора Эмилиано у штурвала семейного корабля в случае его смерти? Да и он неглуп, знает дело, может управлять им, жаль, что он с гнильцой и заразил ею Аларесиду. Заразил? А не у неё ли, случайно, в крови эта гнильца?

– Ах, Тереза, как пали Гедесы Кажазейраса!

В голосе слышится злость, холодные стальные глаза отражают усталость. От Гедесов скоро останется пустой звук. Завтра уже будут Бокателли.

– Гнилая кровь, Тереза, моя! Моя гнилая кровь!

36

В столовой Нина подаёт горячий кофе, но ухо её настороже. В манерах и голосе Тулио она слышит хо­зяйские нотки, красивый молодой человек, муж дочери доктора. Проходя мимо него, она, опустив глаза, слегка задевает его.

Сопровождаемый врачом Тулио уже осмотрел весь дом, оценив владение. Нет гостиной и старого алькова, это надо знать, чтобы всё оценить точно.

– Это собственный дом или нанятый?

– Дом? Собственный. Доктор купил его с мебелью и всем содержимым. Потом перестроил и привез кое-какие новые вещи. – Врач Амарилио отдается воспоминаниям: – Он всегда приезжал с покупками. Самыми разными. Этот дом был обустроен им лично. А молельню вы видели? Я нашел её в одной дыре, что в трёх легуа отсюда, у одного больного, сказал доктору Эмилиано, он захотел видеть её немедленно, и мы отправились на следующее утро туда на лошадях. Хозяин, бедняк, не хотел сказать цену: рухлядь, сваленная в углу, и всё. Оценил её доктор, заплатил абсурдную цену.