Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Проститутка – это политическое дело, тюрьма, морг. Но можете ли вы себе представить, дорогой отец бедняков, что произойдёт, если проститутки всего мира, объединившись, объявят всеобщую забастовку, запрут своё рабочее место и откажутся трудиться? Вообразили, какой начнётся хаос, судный день, конец света!

За это может ратовать только последний из послед­них, но не проститутки. Я, поэт Кастро Алвес[45], умерший сто лет назад, встаю из могилы на площади, которая носит моё имя и где поставлен мне памятник, в Баии, завладеваю трибуной, с которой выступал, призывая к отмене рабства в сгоревшем в огне пожара Театре Сан-Жорже, чтобы призвать проституток сказать всем «баста»!

11

Фирма «Сардинья и К°, инвестиции, финансирова­ние, строительство, аренда, операции с недвижимостью» приобрела большую территорию у подножия горы с видом на залив, получив льготы, предоставляемые правительством для строительных работ, способствующих развитию туризма. На этом месте должен быть возведён современный внушительный архитектурный комплекс: жилые дома, отели, рестораны, магазины, увеселительные заведения, просторные супермаркеты – везде кондиционированный воздух, кроме того, сады, сауны, олимпийские бассейны, стоянки для автомашин – всё, что необходимо городу для удобства местных жителей и досуга гостей.

Цветные рекламные проспекты приглашают желающих принять участие в гигантском строительстве, вложив в него деньги и приобретя пай с рассрочкой на двадцать четыре месяца, идеальный план, гарантированные прибыли, много всяческих преимуществ. «Становитесь и вы владельцем ПАРКА ЗАЛИВА ВСЕХ СВЯТЫХ, крупнейшего строительного предприятия Северо-Востока. Став владельцем, вы станете, не выезжая из Баии, туристом: каждый пайщик будет иметь право в течение двадцати дней в году жить в одном из отелей комплекса, оплачивая лишь пятьдесят процентов стоимости, установленной для гостей».

На самой низкой части территории, на маленькой и кривой Ладейре-до-Бакальяу, рядом с полудюжиной жалких домишек стоит четыре или пять больших двухэтажных домов – старинных фамильных особняков, находящихся в полном запустении уже много лет. В них нашли приют деклассированные элементы, они являются убежищем для беспризорников, а также наркоманов. В самом начале фирма распорядилась сломать бараки и прогнать жильцов.

Осматривая территорию вместе с инженерами, старый Иполито Сардинья, мощный патрон, способный, по мнению деловых людей, выжать молоко из камня, долго обдумывал, что делать с особняками.

Первый этап этого масштабного предприятия включил в себя разработку планов, завершение организационных дел, привлечение интересов публики и сбор всех необходимых для финансирования средств, в то время как урбанисты-архитекторы, инженеры, художники должны были изучать и разрабатывать проект; само же строительство должно было начаться года через два.

Два года – это двадцать четыре месяца. Старый Иполито изучает дома. Оставаться ли им в течение этого времени и служить убежищем для воров, бродяг, без­домных ребятишек и крыс? Или их следует снести немедленно, чтобы очистить территорию полностью, как того требует один из инженеров? Особняки из известняка – в плохом состоянии, но еще крепкие. Старый Сардинья не соглашается.

– Не вижу, для чего они могут служить, разве что для борделей, – высказывает своё мнение инженер.

Старик Иполито молча внимает ему, ведь даже на брошенных вот так на ветер мыслях можно заработать.

12

Так что решение перевести зону, где живут и торгу­ют собой проститутки, из Верхнего города в Нижний не было столь неожиданным, как это решили Ассунта и её товарки. Если бы они внимательно читали газеты, то удивлены бы не были устным распоряжением Живоглота и детектива Далмо Коки, нагрянувших к ним утром. Но девицы почитывали газетные страницы, посвящённые репортажам о преступлениях – кражах, убийствах, изнасилованиях, а также праздниках, приёмах, банкетах с любовью, шампанским и икрой.

– Как-нибудь я попробую эту икру… – уверенно заявила Мария Петиско, прочтя потрясающий репортаж об обеде у мадам Тетэ Мускат, написанный божественным пером Лулузиньо с ахами и восклицаниями. – Шампанское меня не соблазняет, я его уже попробо­вала.

– Наше никуда не годится, моя милая. А вот стоящего французского тебе не видать как своих ушей, – объяснила разбирающаяся в винах Доротея.

– А ты, принцесса, французское пробовала?