Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Когда у окон особняка четырех сестер Дан появился в первый раз и стал изучать их, сестры пришли в большое волнение. Магда тут же села за пианино, и воздух наполнился звуками вальса. Амалия прочистила голос, чтобы читать стихи, Берта взялась за краски, Теодора, одетая по-праздничному и полная надежд, устроилась на подоконнике. Такой красивый молодой человек и прекрасный кавалер. Воспитанный, а как же иначе? Ведь он столичный студент, сын судьи. Робкая Амалия поспешила к дверям, чтобы спасти выскочившего на улицу кота Баловня, кастрированного и ожиревшего, но всё равно рвущегося на улицу. Даниэл бросился коту наперерез и, поймав его, передал в руки чуть ли не потерявшей сознание Амалии. Широкие улыбки, приветствия, взгляды устремили на него Магда и Берта, он же благодарил за поданный ему стакан свежей воды служанку и Теодору. Как раз в момент обмена любезностями с сестрами Мораэс и целованием руки Теодоры, свесившейся с подоконника так, что декольте еще больше открыло её груди, и застал Дана приехавший с фермы капитан Жусто.

– Ола, капитан!

– Как вам тут у нас? – И, поскольку Даниэл подошел и протянул руку, капитан, понизив голос, сказал: – Вижу, вы не скучаете и времени зря не теряете.

Даниэл не стал отрицать. С заговорщической улыбкой он взял капитана под руку, поглядывая на Тео, которая выставляла напоказ свою грудь, потом перевел взгляд на окна второго этажа, где торчали, каждая в своем окне, Магда, Амалия и Берта. Лучшего прикрытия, чем эти старые девы, свалившиеся ему с неба – Бог на его стороне! – не могло и быть. К тому же самая младшая даже заслуживала, чтобы за ней поухаживали… Но как можно думать о другой, когда рядом эта прелесть – девчонка капитана? Так, под руку с капитаном Жустиниано Дуарте да Роза, Даниэл и вошел в лавку.

26

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Тереза подняла глаза и увидела самоуверенного молодого человека, беседующего с капитаном. Из страха и безразличия Тереза, как правило, не поднимала глаз на покупателей. Хотя она и замечала, как приходил и уходил Маркос Лемос, всегда в одно и то же время, улыбающийся, пожирающий её взглядом. Высокий, неуклюжий, выглядевший старше своих пятидесяти лет, Маркос Лемос подмигивал ей, делал какие-то знаки. В первый раз Тереза даже рассмеялась, увидев, что такой почтенный человек подмигивает ей, как уличный мальчишка. Потом перестала обращать на него внимание, взгляд её был прикован к тетради, в которую она записывала цены, выкрикиваемые Помпеу или Мухоловом, а иногда и Шико Полподметки – охраннику случалось помогать в лавке. Шико следил за торговлей на улицах, получал товары, привозимые на поезде или на ослах, вел переговоры с возчиками, погонщиками, грузчиками, а также взыскивал с должников по месячным счетам неуплату и очень редко стоял за прилавком. Маркос Лемос задерживался в лавке, делая вид, что закуривает, в надежде поймать хоть один взгляд Терезы, увидеть еще раз, как она смеётся; потом всё же уходил, уходил, убежденный, что очередь его всё же придет: в списке Габи он стоял первым. А кроме того, ведь никто не приходил в лавку раньше него. Когда капитан выставит Терезу на улицу и она останется одна, то вспомнит о нём. И считал, что успех обеспечен.

Услышав взрыв смеха, Тереза опять подняла голову. Молодой человек смотрел на неё поверх плеча капитана, а согнувшийся капитан трясся в приступе смеха. Облокотившись на прилавок, молодой человек улыбался. Губы его были приоткрыты, томные глаза, вьющиеся волосы, нежная кожа лица… Почему он так знаком Терезе, если она его никогда не видела? Почему она знает эту улыбку и эту красоту? И вдруг ее осенило: да это же ангел с олеографии Благовещения, что висит в доме на ферме, на стене в той самой страшной комнате, он, точь-в-точь он. Эта олеография была самой красивой картинкой, какую Тереза когда-либо видела; сейчас она видела живого ангела. Опустив глаза, она невольно улыбнулась.

Мухолов диктовал ей: полтора килограмма вяленого мяса по тысяча четыреста, три килограмма муки по триста рейсов, килограмм черной фасоли по четыреста, литр кашасы, двести граммов соли. И тут она услышала голос капитана, который продолжал смеяться:

– Когда закончишь считать, приготовь нам кофе, Тереза.

Даниэл рассказывал во всех подробностях о жизни публичных домов и кабаре Баии, говорил о каждой проститутке, называл имена, клички, посвящал его в разные любопытные случаи, анекдоты; Жустиниано Дуарте да Роза приятно было быть в курсе событий столичных заведений, завсегдатаем которых он был, когда туда ездил, а тут еще такой остроумный рассказчик.

Тереза поставила на прилавок поднос с кофейником, маленькими чашками, сахарницей и, наливая кофе, услышала то, что говорил этот ангел, не отводя от неё настойчиво молящего взора:

– Пока я буду осаждать крепость, не могу ли воспользоваться вашим магазином, как укрытием? – В воздухе стоял аромат кофе. Дан отхлебнул. – Превосходно! А на чашечку кофе, подобного этому, надеяться можно?