Тереза Батиста, Сладкий Мед и Отвага

Она ложится, тяжелая рука берет её за бедро, раздвигает ей ноги. Тереза сжимается, в горле стоит ком, всегда ей это противно, но сегодня особенно; сегодня совсем иное, иное страдание – болит сердце. Когда капитан уже на Терезе, внутреннее сопротивление усиливается, не дает возможности в нее проникнуть, вроде бы два года назад он и не лишил её девственности.

– Да ты опять девственница или пользовалась квасцами? – Так делала Венеранда с уже использованными девочками: прикладывала им квасцы, чтобы обмануть мужчин-растяп.

Для капитана это одно удовольствие. Тереза напряжена, неподатлива. Это уже не аморфное, вялое тело, оно сопротивляется, трудно дается, но капитан, чув­ствуя в очередной раз победу над мятежной природой девицы, побеждает её, нет равного ему самца.

От удовольствия он завладевает её ртом. Рот горек, как желчь.

Торопясь одеться, капитан даже не моется, когда Тереза приходит с тазом, он уже, вытеревшись концом простыни, надел трусы. Тереза надевает нижнее белье, ей бы помыться, хотя она это сделала, закончив работу по дому и магазину. Теперь, стоя на коленях, Тереза натягивает носки и ботинки на ноги капитана; потом подает ему рубашку, брюки, галстук, пиджак и, нако­нец, кинжал и револьвер.

Терто Щенок ждет его, сидя за рулем, шофер и наёмный убийца, компаньон по танцам и игрок на гармонике. Шико Полподметки уже начал праздновать ночь на Святого Жоана, ходя из дома в дом, накачиваясь кашасой, коньяком, ликерами из плодов женипато, кажу, питанги, журубебы, для него безразлично, что он пьет. К утру он дотащится до своей раскладушки в подсобном помещении магазина, забитого сушеным мясом, мешками с соленой рыбой, грязного, облюбованного всеми мухами города, если, конечно, не останется в комнате проститутки в одном из худших борделей Куйа-Дагуа.

В белом костюме, как с картинки журнала мод, капитан выглядит важной персоной, политическим боссом. Поправляя узел галстука, капитан раздумывает, а не взять ли ему с собой Терезу, она наденет платье До­рис, которое та редко носила: девчонка красивая, картинка, вполне достойна, чтобы показать её. Находясь на заводе, когда наступал праздник Святого Жоана, Эмилиано Гедес всегда заезжал за своими родственниками, приглашенными на фанданго к Аликате, чтобы показать столичным гостям «типично деревенский праздник на ферме!». Задерживался он там недолго: выпивал бокал вина, танцевал одну кадриль и возвращался в свой роскошный дом при заводе, но прежде, чем отбыть, он, подкрутив усы, оценивал присутствовавших женщин опытным глазом. Раймундо внимательно следил за Эмилиано Гедесом и малейший интерес в его глазах расценивал как сигнал к действию и тут же договаривался с избранницей хозяина земель и отдавал её в его распоряжение.

Капитану очень хотелось подразнить Терезой старшего из Гедесов, сеньора Кажазейраса-до-Норте. Но доктор Эмилиано Гедес сейчас в отъезде и вернется только через несколько месяцев. И всё же, смерив оценивающим взглядом Терезу, капитан было уже открыл рот, чтобы приказать ей одеться для праздника.

Угадавшую его намерения Терезу охватил страх, но не страх перед грубостью капитана и его желанием, которым она обязана подчиняться, а совсем иной, еще больший, ведь, если капитан возьмет её с собой, молодой человек будет напрасно ждать её под дождем у во­рот магазина и обещанный им праздник не состоится, никогда она не испытает этого возникшего к нему чувства, не тронет его шелковистых волос, не прильнет к его щекочущим губам.