Теряя Контроль (ЛП)

— Мы колония прокаженных, — Ричард закуривает и глубоко затягивается. Легко заметить, как молодые женщины могли быть им очарованы и флиртовать с ним, несмотря на его семейное положение. Опять же, на его левой руке нет кольца, поэтому, возможно, что он ищет женщин, которые не знают, что он женат. Многие жители Нью-Йорка не владеют информацией о всех кандидатах в мэры, не говоря уже об их сыновьях. — Я должен взять электронные сигареты, но нахожу оскорбительным то, что сейчас все цифровое — даже наши дурные привычки. От порно до сигарет. — Он качает головой и глубоко затягивается. — Социальных сетей много?

— На самом деле, нет.

— Я не должен, но и не могу это бросить. — Зажжённая сигарета создает тонкий кружевной узор, когда Ричард машет рукой передо мной. — Но из всех людей, кто может фотографировать себя и публиковать свои фото, это должна быть ты.

— Я не фанат этого. Слишком занята.

— Итак, если ты не работаешь на своего отца, то чем ты занимаешься?

Будь собой.

— Я велосипедный курьер. Работаю в службе доставки Нила.

Ричард кашляет и несколько раз ударяет кулаком по груди. То, что он начинает задыхаться, явно от удивления, а не от дыма. Он не может поверить, что Йен с такой, как я. Я вижу это в глазах Рича. Хотя не уверена, это из-за того, что я работаю на черной работе, или потому что недостаточно умна.

— Как ты попала туда?

— Бывший парень. Сохранила эту работу. Потеряла парня.

— И ты что-то доставляла Йену? — предполагает он.

— Верно. Одна вещь привела к другой, и вот я здесь.

— Я сожалею, — говорит он, когда восстанавливает свое дыхание.

— Почему это?

— Потому что он использует тебя.

Я замираю и задаюсь вопросом, догадывается ли Ричард, чего хочет Йен.

— Для секса? — отвечаю я бойко. — Мы друзья.

— Йен Керр не заводит друзей — девушек-курьеров, — у Ричарда выражение жалости на лице, подлинная жалость. — Я надеюсь, что ошибаюсь, но думаю, он разобьет твое сердце.

Ричард берет мою руку и подносит к свету, рассматривая мозоли от велосипеда.

— Ты такой трудолюбивый человек, — говорит он, потирая затвердевшую кожу. Я отдёргиваю руку и прячу в карман шорт. Это комплимент, но он скорее звучит так, будто Ричард хочет перечислить все мои недостатки. — Он оскорбляет тебя, не так ли? Заставляет чувствовать себя крошечной, потому что у тебя нет денег? Я уверен, что он не комментирует то, что ты не знаешь разницу между выкупами заемных средств и хеджированием ценных бумаг.

— Нет, — отвечаю я. Денежное неравенство всегда было огромным между нами, но я не думала о наших интеллектуальных различиях. Я не… не могу читать финансовые страницы. И не знаю, как вести дела. Когда Йен летает в другое государство, чтобы посмотреть на «носимые электронные средства», я делаю комикс-шутку. Ричард вызывает сомнения, я даже не понимала, что мне следует беспокоиться. Мне вдруг становится зябко.

— Не расстраивайся. Я сам не слишком силен в этом. Именно поэтому Йен смотрит на меня сверху вниз. Любой, кто не так успешен, как он, не заслуживает большего. Печально, что с женщинами он еще хуже. Никто недостаточно хорош для него. Ни светские львицы, ни менеджеры хедж-фондов. У них у всех есть какой-то изъян. — Рич делает еще одну затяжку, пепел почти на его пальцах. — Я видел слишком много слез после того, как он бросал этих бедных девочек. Парень опасен. И должен держать свои штаны застегнутыми.

Каждое слово Ричарда как удар по солнечному сплетению, потому что его высказывания несомненно действуют на мою неуверенность. Я беспокоюсь, что недостаточно хороша для Йена. Что он слишком богат для меня. Слишком умен для меня. Да все. Услышав все из уст Ричарда, я становлюсь уязвимой.

Разве Йен не говорил, что преследовал меня, потому что я была проблемной? Это все, чем я была. Удобный трах и большой повод для развлечений.

— Мы друзья, — глупо повторяю я.

— Я не говорю тебе эти вещи, чтобы обидеть. Я с тобой в этом нежелательном бассейне. Мы должны держаться вместе. — Ричард бросает окурок на пол и тушит ногой. — Какой у тебя номер телефона?

Я диктую свой номер ему без колебаний, и Рич вводит его в свой телефон и посылает текст, который я не могу прочитать. Ричард склоняется ко мне, тяжело дыша табачным запахом.

— Виктория. Я много практиковался в лечении разбитых сердец.

— Я все еще цела, — говорю я и задаюсь вопросом, смогу ли остаться такой.

— Не дай ему испортить это, погубить тебя, — шепчет он. Его рот находится всего в нескольких сантиметрах от моего уха. — Потанцуй со мной.

Я не хочу. Ричард уже не так очарователен. Его слова изнуряют меня, и я хотела бы пойти в ванную, чтобы зализать свои раны. Но отсутствие Йена означает, что я должна использовать Рича.

— Хорошо, — я кладу руку ему на спину.

— Я ужасный танцор, — признается Рич, когда ведет меня обратно. — Я всегда должен стоять с кем-то, чтобы не выглядеть глупо.

Я иду с ним, потому что нет никого, кто бы мог остановить меня. Он берет меня за руку и ведет на танцпол. Пресс толпы нас сближает, и Ричард кладет руки на мою талию.

— Я не хочу потерять тебя здесь.