Теряя маски

— Хм… Что ж, — потер я переносицу. — Мне нужны верные люди. Те, кто присягнет мне, когда я получу герб. — Это ему толстый такой намек. — Бойцы, техники — в широком смысле слова, логисты, водители, секретари… кто угодно, кому я смогу доверять. Работу, уж поверьте, я найду всем. — И сразу поправился: — Возможно, не сразу, но обеспечение на это время я возьму на себя.

Теперь моя очередь молчать, посмотрим, что он ответит.

А ответил он вытащенной из кармана пачкой сигарет.

— Не против?

Ты глянь, уже лучше.

— Да, конечно, — пододвинул я к нему пепельницу.

Он закурил. Выпустив дым от первой затяжки в потолок, задумался.

— Знаешь, — начал он наконец, — довольно трудно выразить словами то, что я хочу от тебя получить.

— Особенно так, чтобы я не побежал вам это сразу демонстрировать, — усмехнулся я.

— Да, где-то так, — улыбнулся он в ответ. — Святов рассказывал тебе о ситуации с остатками моего клана?

— Совсем немного. Хотя нет, пожалуй, ничего. Про сам клан я вообще от него мало что слышал.

— Хех. И так повсеместно. Люди, которые раньше считали друг друга чуть ли не семьей, стараются не вспоминать прошлое. А ведь бывшие соклановцы и их дальнейшая судьба это самое прошлое бередят. Вот и получается, что все позабыли друг о друге. Никто не смотрит назад, стараются не думать о будущем. Только забыть о том, что нас связывало, довольно сложно. И это только социальная часть проблемы, а есть еще и финансовая. Слишком многие так и не смогли устроиться в новом мире. Не знаю, как там с родами, а вот простолюдинами правит безнадежность. Я не говорю за всех, многие вполне неплохо устроились. Но вот те, кто не смог… Это, кстати, в основном гражданские. Особенно не подфартило женам убитых бойцов. Эх, не знаю я, как это словами сказать! Хреново остаткам клана. Просто хреново. Я же хочу, чтобы те, кто рискнет, вновь почувствовали за спиной… нет, не силу. Это наша задача дать тебе силу. Надежность? Ну, это само собой… Чувство локтя? М-да, весь перелет думал, как это сказать, но так и не надумал, — усмехнулся он с горечью.

— Я понял вас, Евгений Евгеньевич.

— Да? — спросил он скептически.

Еще бы мне не понять. Я столько лет был частью ведьмачьего корпуса, а потом, блин, уволился. Но ему-то об этом не скажешь.

— Да, — ответил я, ухмыляясь. Как бы намекая на некую тайну. — У меня очень хорошее воображение.

— И что ты мне скажешь на мои слова, со своим воображением?

Тонкий момент.

— Я не бросаю своих людей, — произнес я, немного подумав. — Никогда и ни в чем. А вот локоть вы можете почувствовать только сами. — И, заметив, как задумался русский, решил немного пояснить: — Тут все дело в доверии. Я в любом случае не оставлю своих людей, а вот доверять мне или нет, только от вас зависит. Доверитесь — почувствуете… э-э-э… целостность, нет — и что бы я ни делал, вы так и останетесь наемными работниками. Я понимаю, — поднял я руки, — что доверие не приходит с бухты-барахты, но вот так взять и доказать, что я… э-эм, достоин, я не могу. — И, потянувшись за своей пачкой сигарет, добавил: — Никто не может. — И, видя, что Беркутов не собирается пока отвечать, закурив, продолжил: — Но это все так, философские рассуждения. В любом случае, все станет понятно лишь со временем.

— Действительно, — отмер Жень-Жень. — Давай поговорим о более… приземленных вещах.

Именно этот момент выбрал Святов, принеся наконец заказанный чай и кофе.

— Во, видал, — обратился я к Беркутову. — Даже адъютанта нет. А все почему? Режимный объект, тудыть его, — разрядил я немного обстановку. — Надо бы все-таки поставить наряд по штабу. Хоть будет кому мне чай носить.

— Зачем плодить сущности? — заворчал Святов. — Пусть лучше на полигоне вкалывают. И так людей мало.

— А чай мне ты будешь носить?

— Обойдешься и без чая.

— А приказ какой передать?

— Пока рацией обходился.

— А… а и ладно, — махнул я рукой. — Но как только наберем достаточно людей, твои отмазки уже не пройдут.

Через всю жизнь я пронес воспоминания о пяти подряд нарядах по штабу. И чтобы я после этого кому-нибудь упростил жизнь?

— И сколько у тебя всего бойцов, если не секрет? — спросил бывший тысячник, делая глоток кофе.

Хм, даже не знаю, говорить, нет? В принципе, если кто-то задастся целью, он и так все узнает. Ну, пусть не все, но уж количество людей у меня — точно.

— На данный момент чуть больше шести десятков. Плюс два офицера.

— Не очень много.

— Я их всего месяц собираю. Активно собираю, — поправился я.

— Все равно не очень.

— Блин, Евгений Евгеньевич, вы меня на откровенность провоцируете? Вот примете мое предложение и поймете, насколько не правы. А пока давайте поговорим о том, что я вам могу предложить.

— Ну давай.

Я уж было начал перечислять, когда подумал — какого черта?