Теряя невинность. Автобиография

Помимо этого, Майк Олдфилд захотел перезаключить контракт. Мы были рады сделать это, но после согласования второго варианта контракта, предполагающего выплату ему повышенных отчислений, он передал дело другому юристу, который начал требовать еще более высоких гонораров. Мы с Саймоном решили, что Virgin не в состоянии выплачивать Майку проценты сверх предложенных, поскольку вся компания зарабатывает меньше, чем он один. Когда он спросил, как это возможно, я честно раскрылся перед ним, что было ошибкой. Я ответил, что нам нужны такие успешные артисты, как он, чтобы компенсировать неудачи остальных. Его сочувствие тут же улетучилось.

– Я не для того отчисляю компании деньги, чтобы они выбрали их на целую кучу мусора, – заявил он. – Я воспользуюсь услугами своего адвоката.

В конце концов, был подписали другой контракт, и Майк остался с нами. Но это было последнее, что у нас оставалось.

Летом 1976 года мы встретились с Саймоном, Ником и Кеном Берри по поводу нашей кризисной ситуации. Кен начинал работать в магазине пластинок на Ноттинг-Хилл как клерк. В его работу входило контролировать кассовые сборы магазина, но скоро он взял на себя целый ряд других обязанностей. Все заметили, что в любой момент – касалось ли это продаж записей группы Pink Hoyd на текущей неделе, или выплаты зарплаты сотрудникам, или падения Рыночных цен на подержанные машины Saab, которыми мы занимались, Кен мог ответить на любой вопрос. Он стал незаменим. Спокойный и непритязательный, и так же хорошо, как управлялся с цифрами, он обращался и с людьми: Кен ничуть не тушевался, ведя переговоры с рок-звездами первой величины и их адвокатами, и вскоре стал принимать участие в переговорах при заключении контрактов. Мы с Саймоном наблюдали за ним, и когда поняли, что он никогда не проиграет сделку, выпячивая свое эго и стараясь принизить другую сторону, стали передавать ему все большую часть ответственности. Первоначальное трио – я, Ник и Саймон – потеснилось, чтобы высвободить для него место, и во многом он стал тем связующим звеном, которое держало всех вместе.

На той экстренной встрече мы анализировали показатели магазинов, которые торговали хорошо, но не очень прибыльно. Ник продвигал их, и мы были не склонны осуждать его действия. Потом мы прошлись по списку всех, с кем Virgin заключила контракты. Обсуждали каждого: можем ли мы позволить себе контракты с Дейвом Бэдфордом, Hatfield или the North, если тратим деньги на их раскрутку, хотя в обозримом будущем вряд ли они окупятся.

– Мне совершенно ясно, – сказал Кен Берри, подытоживая колонку цифр, – что мы должны всерьез подумать о том, чтобы отправить на свалку всех, кроме Майка Олдфилда.

Мы смотрели на него в изумлении.

– Все другие группы только в убыток, – продолжал он. – Если бы мы уволили с работы, по меньшей мере, половину персонала, то могли бы очень хорошо выйти из этой ситуации, но в данный момент Майк финансирует целую компанию.

Я всегда думал, что единственный выход из кризиса недостатка наличности денег можно найти не в сокращении, а в попытке расширения.

– А что, если бы мы нашли еще десять Майков Олдфилдов? – спросил я, дразня его. – Как тогда?

Мнения разделились: либо сберечь немного денег и кое-как перебиваться, не предпринимая никаких рискованных шагов, либо истратить наши последние несколько фунтов и попытаться заключить контракт с еще одной группой, которая могла бы вернуть нам успех. Если мы выберем первый путь, то сможем свести концы с концами: у нас будет маленькая компания, но мы выживем и будем вести спокойную жизнь без рисков. Если выберем второй путь, virgin может прекратить свое существование в течение нескольких месяцев, но у нас, по крайней мере, останется последний шанс прорваться.

Мы с Саймоном хотели использовать эту последнюю возможность и сделать ставку на новую группу. Ник и Кен – мало-помалу согласились с нами, хотя я и видел, что они с большой неохотой отдавали на откуп какой-то группе целую компанию. С того вечера мы находились в шатком равновесии, отчаянно разыскивая следующий большой прорыв.

В это время мы продали свои машины, закрыли плавательный бассейн в Маноре, сократили расходы на магазины пластинок, не платили себе зарплату, отказали в записи на студии нескольким артистам и уволили девять человек. Последнее было самым тяжелым, и я уклонился от эмоциональной конфронтации, предоставив Нику сделать это.