Терия. Кровавый узел

– Ты так говоришь, потому что он твой лучший друг! Вы только и делаете, что околачиваетесь с ним по кабакам, пьете вино, устраиваете драки и таскаетесь по девкам!

– Сестра, ты не справедлива к нам, – защищаясь поднял руки Септор. – С тех пор как Даниш узнал, что станет твоим мужем – дни и ночи он только и делает, что готовится к торжеству. Его дом наполнен бардами, которые учат его любовным стихам, а сам он мечтает после свадьбы поражать тебя своими неиссякаемыми познаниями в поэзии. Я даже забыл, когда мы в последний раз выбирались с ним повеселиться!

– Вчера, – мстительно напомнила брату Фатин. – Тебя доставили поздно вечером настолько пьяным, что ты даже не мог говорить. Думаю, ты развлекался не один, а в компании Даниша.

Септору нечего было возразить, все было именно так, как сказала сестра.

– Ты даже не пытаешься ничего говорить в свое оправдание, жалкий пьяница! – Фатин указала брату на дверь. – А теперь убирайся отсюда, не хочу тебя больше видеть! Что за привычка постоянно действовать мне на нервы?

– Как хочешь, сестрица. Я просто хотел помочь тебе приготовиться к выезду.

– Обойдусь без посторонней помощи!

– Разумеется, – Септор стукнул себя ладонью по лбу. – Как же я мог так оплошать? Ты ведь уже совсем взрослая девушка, зачем тебе помощь? Ты даже служанку избила и прогнала прочь!

В этот момент Фатин сняла с ноги кожаную туфлю и бросила ее в брата, но ему удалось выскочить за дверь раньше.

– Ты и в самом деле еще дитя – без посторонней помощи ни в кого даже туфлей попасть не можешь! – крикнул из-за двери Септор.

– Придурок! – топнула ногой Фатин. – И Даниш придурок, слышишь меня? Вы оба придурки!

– Ты орешь так, что тебя весь город слышит, – рассмеялся Септор. – Ну я пошел, а ты не трать время, как только спадет высокое солнце – выезжаем.

Глава 2

Некоторые считают, что практика вырывания языков у даури сложилась давным-давно, однако я думаю это не так. Хотя представители этих отсталых племен действительно часто бормочут несуразицу, все-же сомнительно, чтобы они взывали к своему единому богу по имени Ктокт. Если бы они и в самом деле могли общаться с ним при помощи одного лишь бормотания, то он бы безусловно насылал бы всякие кары на обидчиков желтокожего народа. По моему глубокому убеждению, языки у даури начали вырывать пустынные пираты, когда угоняли их в рабство. Делали они это лишь для того, чтобы желтокожие не досаждали им всякой бессмыслицей.

– Каин Такаман, изыскатель из Зуфы, «Загадки желтокожего народа»

На встречу поднимавшемуся солнцу ехали трое хорошо одетых всадника на красивых белых верблюдах. За их спинами оставался еще только просыпающийся Даармар. Самого молодого из них звали Даниш Асвад, также здесь был его отец Кештар, и наместник Властелина в Даармаре – тучный человек по имени Гизанди. Обычно по пустыне не прогуливались удовольствия ради, тем более, когда солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы доставлять некоторые неудобства, но сегодня был особый день и этим троим было что обсудить.

На небольшом удалении позади всадников ехала охрана – пара десятков вооруженных людей. На охранниках были надеты синие накидки, расшитые белыми петухами. Их головы от солнца берегли такого же цвета синие шерстяные платки, покрытые аналогичным рисунком – белыми петухами.

Рядом с одним из охранников шел верблюд, на нем сидел голый даури со связанными руками. Его желтая кожа была покрыта старыми и свежими шрамами с засохшими на них кровавыми корками. Всякий желающий мог видеть во взгляде его красных глаз полное равнодушие к происходящему.

Даниш поднял руку вверх и небрежно помахал ей, этот жест означал, что охранникам нужно немного отстать и не стать случайными свидетелями разговора их хозяев. Убедившись, что охрана достаточно далеко Кештар, как самый старший из присутствующих, начал разговор.

– В твоих глазах читается немой упрек, уважаемый Гизанди, – сказал он.

– Я думал, что мы уже все обсудили и, если честно, не понимаю зачем мы притащились в пустыню, – пожал плечами наместник и вытер катившийся по лицу пот. Его мясистое лицо было сплошь покрыто защитными татуировками и выражало крайнее недовольство происходящим.

– Пустыня это одно из немногих мест, где нас окружает один лишь песок и нет любопытных ушей, которые в Даармаре торчат из каждого открытого окна. Мне кажется Бажаргану доносят даже навозные мухи.