Термидор Андрея Кузнецова

Матвей с председателем подошли к плацу, здесь же находилось трёхэтажное кирпичное здание с вывеской «Штаб». Рядом стояли отлитые из бронзы фигуры – символы Мировой Революции – Ленин и Троцкий. Владимир Ильич стоял, широко расставив ноги, вытянув правую руку вперёд. Лев Давидович, закинув руки за спину, задумчиво смотрел вперёд, куда в светлое будущее указывал Ленин.

– Здесь у нас штаб коммуны, пойдём, оформим тебя, а там уже отведу в общежитие, отдыхать. А завтра уже с утра и приступишь.

– Хорошо, договорились, а куда на постой определишь?

– В общежитие для молодых семей, там как раз свободных комнат достаточно.

– Это что же, молодые семьи в коммуне отсутствуют?

– Да нет, конечно, присутствуют, но понимаешь какая штука. Вот женятся вроде, мы им комнату выделяем, так они поживут недели три-четыре, натешатся, как говорится, отыграют свой медовый месяц и всё, назад в казарму просятся, там ведь настоящие друзья – товарищи.

– А как же супружеский долг? Детей же, как я понял, рожают.

– Рожают, а как же, но это дело-то нехитрое, пришли вон в общежитие на час-два, сделали дело и в казарму, к своим.

– А как же дети, воспитание?

– А детей коммуна воспитывает, новых людей делаем, бойцов Мировой Революции. Так что можно сказать, что староукладная жизнь в коммуне отсутствует полностью. Не о своём думаем, о мировом. В коммунизм ведь идём, а там семьи не будет, там будет полностью свободная личность, не отягощённая разными бытовыми оковами.

– Да, интересно у вас, можно сказать уже в будущем живёте.

– Не без этого… Вот здесь у нас распределительный отдел, бухгалтерия, секретариат, здесь особый отдела размещается, – показывал на двери председатель.

В этот момент дверь особого отдела открылась, и из неё вышел мужчина в форме работника УРБ НКВД. Присмотревшись, Матвей понял, что это Устюгов.

– Серёжа?! Ты?! Откуда здесь?! – изображая радостное удивление, воскликнул Синцов.

– Матвей?! Не может быть! – обрадованно закричал Устюгов и ринулся в объятья Синцова.

Вволю наобнимавшись и нахлопавшись друг друга по спине, старые друзья утихомирились, и Устюгов пояснил недоумевающему председателю:

– Друг это мой, Матвей, вместе в НКВД служили, до тридцать четвёртого года. Где же тебя носило-то? – уже обращаясь к Синцову, вопрошал Сергей Устюгов.

– Приехал вот сюда с проверкой и практической помощью. Я же теперь в наркомате обороны работаю, инструктором боевой подготовки. А, ты, что же получается, здесь теперь служишь?

– Здесь, здесь в особом отделе. Николаич, ты друга моего, куда поселить решил? – обращаясь к председателю, спросил Устюгов.

– Так куда, известно куда, в общежитие для молодых.

– Ты давай на третий этаж, в угловую комнату, подальше от туалета. Там как раз тишина и покой, охов-вздохов не слышно, – как лось заржал Устюгов на пару с председателем.

– Ну вот и договорились, а вечером я к тебе, Матвей, зайду, посидим, покалякаем. А сейчас, извини, брат, дела, – и, помахав рукой, Сергей удалился.

– А ты что же, Матвей Фадеевич, выходит, отсюда сам, с Иркутска? – спросил председатель, – Что же сразу не сказал? А семья здесь?

– Семьи нет, все при Николашке померли, одна сестрёнка Революцию увидела, да и та при Колчаке сгинула, погибла, стало быть.

– Да-а-а, ну извини, не знал.

– А не сказал, не знаю, повода не было, да и какая разница, сейчас-то ведь в Москве работаю. Иркутска, почитай, три года не видел, забыл уже всё, – отшутился Матвей.

– Может ты и прав, ну пойдём регистрироваться, пару фотографий в честь приезда, и можно в общежитие…

***

Матвей готовился к встрече Устюгова. Нарезая привезённый из Москвы наркоматовский паёк, он усиленно размышлял:

«Встреча вроде прошла хорошо, без наигранности, я вроде не сплоховал, отыграл вчистую, комар носа не подточит. Сергей, на мой взгляд, был искренен, обрадовался меня увидев. Или всё же хорошая игра, я ведь играл. Да нет, вряд ли, я-то знал, с кем встречусь, а он нет, для него это было неожиданно. А если знал? Да нет, откуда, хотя почему не знал. Ведь могли из Москвы сообщить по линии ревбезопасности, что, мол, прибывает в командировку инструктор наркомата обороны, некий Синцов Матвей Фадеевич. Тогда зачем такая наигранность? Да, могли сообщить, а могли и не сообщать, или ещё могли сообщить, не называя фамилии. Всё могло быть.

Как теперь вести себя? Как-как, для начала выпить рассказать о себе, в смысле легенду, расспросить его. Хорошо бы фотографии принёс показать, если так и сделает, то можно начать прокачивать по первому лицу. А если не принесёт? Тогда незаметно напроситься в гости, там -то уж точно покажет. В любом случае, Горовым следует интересоваться, только если это не вызовет даже малейшего подозрения. Да, ставки слишком высоки».

***