Термидор Андрея Кузнецова

– Что осознаёшь и раскаиваешься, я вижу, но мне-то что прикажешь делать? Я ведь должен прямиком товарищу Тухачевскому обо всём доложить. А это для тебя всё, конец, понимаешь? Вижу, понимаешь. И что мне делать, подписать тебе приговор? Жалко тебя, гниду, ведь не враг же ты, просто извращенец, судя по фотографиям.

– Товарищ Зирин, да это же меня бессознательного фотографировали.

– Я-то понимаю, ты это в комиссии партийного контроля расскажи. Там в КПК тебя послушают и пожалеют, да?

– Мирон Савельич, не губи, всё для тебя сделаю, оступился я, но готов искупить, любой ценой.

– Предлагаешь мне подставиться? О тебе умолчу, а другие донесут и что, мне местами с тобой меняться?

– Так никто не узнает, я же с Саёлкиным говорил, он сказал, что всё от Вас зависит.

– А если кто Горовому доложит? Первый секретарь настоящий коммунист, он тебя за этот позор мокрого места не оставит.

– Что же делать?

– А шлюха эта, которая тебя напоила, она, что безъязыкая что ли?

– Да с ней я решу, – ответил Матвей, начиная понимать, к чему его хочет склонить Зирин, но отступать было нельзя.

– Ну, если решишь, тогда можно рискнуть. Хорошо, что негативы у нас. Значит, давай сделаем так. Завтра поедем в загородную резиденцию крайкома. Там поговоришь с Горовым, он уже знает о твоей ситуации. Одно у нас слабое звено – проститутка. Вот убедишь Горового, что закроешь с ней вопрос, тогда и решим всё сообща. А пока иди, отсыпайся, но не в коммуну, здесь переночуешь, в камере, чтобы прочувствовать, что тебя ждёт, если оступишься.

***

Рано утром Матвея разбудил надзиратель, приказав собираться. Через полчаса в камеру вошёл Зирин, в сопровождении тех самых гориллоподобных чекистов.

– Проснулся? Вчерашний разговор не забыл?

– Так точно, товарищ Зирин, не забыл, готов искупить любой ценой, – с подобострастием отрапортовал Синцов.

– Вчера разговаривал по тебе с Первым. Борис Алексеевич готов тебя выслушать и принять решение. Но сперва нужно решить с проституткой, она знает слишком много, да что я тебе объясняю, сам всё понимать должен, ты же чекист опытный, хоть и руки у тебя грязные. Так что считай это главным условием, если готов его выполнить, будет тебе разговор с Горовым. Если нет, то тогда не обессудь, отправим тебя по инстанциям.

– Я готов всё решить, – твёрдо ответил Синцов, поняв, что его решили повязать кровью.

– Тогда бери, – Синцов кивнул на одного из чекистов, – Ямбаев выдай ему.

Матвей подошёл к чекисту. Тот, кого назвали Ямбаевым, протянул Синцову свою огромную руку, в которой находилась кобура. Матвей взял кобуру, открыл, достал пистолет ТТ, он оказался незаряженным. Снаряжённая обойма была тут же.

«Что зассали заряженный давать. Ага, в кобуре дали, значит без отпечатков. Да, крепко они меня обложили, девку жаль, конечно, но сама виновата, да и выбора у меня, похоже, нет. Эх, вас бы сейчас вместо той дуры положить…», – мелькнула крамольная мысль разнести голову Зирину и его гориллам, но Матвей её поскорее отринул.

– Ты заряжать не торопись, на месте сделаешь, а то у меня помощники шибко нервные, могут не сдержаться, – словно прочитав мысли Синцова, произнёс Зирин, – Ну что, пошли.

Пройдя по длинному коридору, они, удалившись от камер с заключёнными, попали в тупиковый коридор подвала. Остановившись возле железной двери, Зирин предложил Матвею заглянуть в камеру. Синцов посмотрел через специальное отверстие для наблюдения. В камере был стол и привинченная к полу табуретка, на которой сидела та самая проститутка – Куликова Василиса.

– Ей сказали, что сегодня на воле будет, вот сидит, ждёт своего спасителя, – нехорошо пошутил Зирин, – Не передумал пока?

– Нет, – ответил Матвей, заряжая пистолет.

Дверь открыл надзиратель. На шум засовов Василиса обернулась. Лицо, полное надежды на спасение, преобразилось. Недоумение, вызванное появлением Синцова с пистолетом в руке, сменилось откровенным ужасом. Словно, подкошенная, Василиса бухнулась на колени и, протянув руки к Матвею начала было молить о пощаде, но он не дал ей такой возможности. Подняв руку с ТТ, Синцов выстрелил три раза в грудь и голову своей жертвы. Откинутая выстрелами проститутка, замерла в неестественной позе, дёрнувшись пару раз в предсмертной судороге.

Синцов убрал пистолет в кобуру и, выйдя из камеры, передал Ямбаеву. Зирин дал команду надзирателю позвонить Сабурову, чтобы тот убрался здесь.

«Сейчас труп вывезут и бросят где-нибудь в городе. Милиция его обнаружит и если что, то убийца, то есть он, будет найден и разоблачён. Крепко же они за меня взялись, но почему такие реверансы вокруг обычного инструктора, хоть и наркомата обороны», – Матвей понял одно, что он пока ничего не понимает.