Терминатор

— Именно. Причем на этот раз двери открылись, и я успел разглядеть, что там спрятано. Итак, излагаю план: единственный открытый камин в замке — в кабинете Долли. Через него мы отправимся прямиком в Министерство…

Рон с Гермионой подались вперед.

— Так что же ты увидел во сне? — прошептал Уизли.

Гарри сделал драматическую паузу.

— Атомную бомбу.

Не успел Гарри нашарить на каминной полке дымолетный порошок, как кто-то, подкравшись сзади, схватил его за ухо.

— Ай-ай-ай! — заверещал Поттер. — Пустите!

— Ты полагаешь, — прошипела Амбридж, — что после того случая с нюхлерами я оставлю кабинет без защиты?

— Лолита, любовь моя, — простонал Гарри, — я догадывался, что тебе нравятся жесткие игры, но на нас все смотрят!

На них и вправду смотрели — слизеринцы из Инспекционной дружины, втащившие в кабинет поттеровских подельников. Кабинет Амбридж в мгновение ока был заполнен ругающимися, толкающимися и пинающимися подростками, отчего обстановка показалась Гарри недостаточно интимной.

— Что тебе понадобилось в моем кабинете? Отвечай! — разъяренная профессорша сильнее дернула его за ухо.

— Я хотел найти твой ношеный чулок, Долли, — соврал Поттер. — Это был бы мой фетиш.

Слизеринцы и гриффиндорцы переглянулись и дружно сделали такие лица, как будто их сильно тошнило.

— Лжец! — завопила Амбридж, отшвырнув Гарри так, что он сшиб несколько стульев. — С кем ты хотел связаться? С Альбусом Дамблдором?

— Ладно, ладно, я скажу! — вздохнул Гарри. — Я хотел заказать пиццу.

— Не смей мне врать, маленький!.. — взвизгнула Амбридж. — Что ж, у меня найдутся и другие средства, чтобы заставить тебя сделать признание. Драко, приведи профессора Снейпа.

— Ма шери, — страстно промычал Поттер, старательно грассируя, и неуклюже опустился перед Амбридж на одно колено. — Я сделаю тебе признание и без всяких там профессоров Снейпов! О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои — как стадо коз, сходящих с горы Галаадской! Два сосца твои — как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями[18].

Вскоре в коридоре раздались шаги, и в кабинет вошел Драко Малфой, а за ним и Снейп, глазам которых предстала крайне трогательная картина: члены Инспекционной дружины и Общества сознания Кришны плакали, обнявшись, а Амбридж кружила по кабинету, стараясь, чтобы ее и ползущего за ней на коленях Поттера все время разделял письменный стол.

— Вы хотели меня видеть, директор? — поинтересовался Снейп, с любопытством разглядывая открывшуюся перед ним сцену гриффиндоро-слизеринского братания.

— Профессор Снейп, — процедила Амбридж, — мне нужен веритасерум.

— Для допроса Поттера вы использовали последнюю бутылочку, — сообщил он. — Хотя если речь вновь идет об этом юном тролле, я могу порекомендовать хороший яд.

— Но вы же можете приготовить еще?

— Разумеется. Зелье будет готово примерно через месяц.

— Месяц?! — возмутилась Амбридж. — Мне оно нужно сейчас! Я поймала Поттера, когда он пытался с кем-то связаться! Возможно, Дамблдор...

— Ничем не могу помочь.

— Вы намеренно саботируете мой приказ! — заорала Амбридж, окончательно теряя лицо. — Вы на испытательном сроке! Немедленно покиньте мой кабинет.

Снейп с ироническим видом поклонился и взялся уже за дверную ручку, как Гарри, наконец, осенило: несмотря на непреодолимые разногласия на почве практической психологии (профессор торжественно обещал проклясть Поттера, если тот еще раз попытается испытать на нем методы гештальт-терапии), главный слизеринский засранец был-таки членом Ордена Феникса! А огневая поддержка дюжины взрослых магов очень бы пригодилась во время рейда на Министерство…

— О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой — круглая чаша, — взвыл Гарри громче прежнего, а потом незаметно подмигнул Снейпу и, не меняя интонации, продолжил:

— Там, за семью свинцовыми дверями, спрятан твой запретный плод, о, возлюбленная моя. Чрево твое полно оружейным плутонием, как улей медом. Красная кнопка твоя, как бутон страсти, моих ласк ожидающий.

Профессор замер. В кабинете стало так тихо, что Гарри показалось, будто он слышит скрежет шестеренок в его немытой голове — Снейп выбирал между злом слащавым, розовым и в оборочках — и злом быстро растущим, взрывоопасным, но зато хорошо знакомым и уже практически родным.

— Что это за похабщина? — маленькие злые глазки Амбридж метались от одного к другому. — Что это значит, Снейп? Какой еще оружейный плутоний?

— Понятия не имею, директор, — хладнокровно ответил тот.

— Там было слово «оружейный», — настаивала Долорес.

— Понятия не имею, — повторил Снейп, а потом, видимо, приняв какое-то решение, ухмыльнулся и добавил:

— Удачи вам в личной жизни.

5.10

Мы ебали все на свете,

Кроме шила и гвоздя.

Шило острое, кривое,

Гвоздь вообще ебать нельзя.

(Хуй Забей, «Самара-городок»)

— Лоша-а-адки!

— Лоша-а-адки!