Терминатор 3: Восстание машин

Лейтенант Том Картер, эксперт-программист, мягко взял Коннора за плечи и отодвинул в сторону. Затем скользнул в камеру и открыл приборную панель на широкой груди Т-850. Этому пожилому человеку было шестьдесят пять лет. Он окончил Калифорнийский технологический институт до Судного Дня. Как многие его ровесники, он испытывал меньше уважения к машинам, чем молодые соратники. В конце концов, это лишь отлично спроектированная, почти идеальная оперативно, груда металла с электронными схемами. Ничего более.

Он прикоснулся к точке отключения под кожей на правой стороне шеи Т-850, и голова машины расслабленно повалилась правой щекой на плечо. Потом нашел швы, идущие по линии роста волос от основания шеи и над ушами к вискам. Кожа легко отделилась, обнажая металлический череп с крошечным портом доступа.

Картер работал как хирург, быстрыми и точными движениями он подключил переносной источник питания к паре выходов на черепе Т-850, позволяющих материнской плате подать питание к порту, а потом вставил в него перепрограммированный микропроцессор из своего набора инструментов.

Глаза Т-850 моментально ожили, но Картер сразу отключил источник питания.

Лейтенант поднял глаза. — Мне потребуется три минуты, чтобы установить водородные топливные ячейки в грудь этому. Еще нужно время на проверку. — Он взглянул на жену Коннора. — И мне не хочется давать этой штуке время начать распевать «Дикси», пока мы не отправим его в прошлое.

— У тебя четыре минуты. Три на подключение питания, и одна на отправку его в камеру, — распорядился Джон.

Картер посмотрел на жену Коннора, она пожала плечами, но никто не поправил Джона, чтобы тот использовал местоимение «оно» вместо «он» по отношению к машине.

* * *

Континуумный Транспортер — так официально называлось устройство — начался с серии Особых Специальных Проектов (ОСП), проведенных на строго охраняющейся авиабазе в пустыне штата Нью-Мексико, известной в народе как «Зона 51».

Сверхсекретный проект, финансируемый Министерством Обороны, Центральным разведывательным управлением, Национальным управлением военно-космической разведки и Агентством национальной безопасности, разработали с целью создания искусственной червоточины. Эйнштейн первым говорил о таком явлении, а английский физик-теоретик Стивен Хокинг доказал возможность ее существования. Но существовала проблема с энергией. По всем расчетам, для создания бесконечно малой червоточины, другими словами, прохода через пространство-время, требовалась вся энергия, созданная во Вселенной с момента Большого Взрыва.

Но один оксфордский аспирант разработал математическую модель, объединившую теорию относительности Эйнштейна с квантовой механикой Хейзенберга, и создал десятимерную червоточину на уровне суперструн. Она могла стать проходом, автоматически расширяющимся в геометрической прогрессии, как вирус, вырвавшийся на свободу. На это требовалась количество энергии, достаточное для образования искусственной сингулярности.

В середине девяностых, под прикрытием запуска десятков военных и технических спутников Агентства национальной безопасности, запустили солнечный парус из очень тонкого майлара. Он располагался на высоте двести километров на необычной геостационарной орбите, держась на одном месте над Северным полюсом. Если его и замечали, принимали за Северное сияние.

Парус вбирал в себя солнечный свет и посылал луч на антенну специального сингулярного оборудования в ИКС. Как только стало возможным передавать несколько сот тераватт энергии за период менее одной наносекунды, червоточина открылась. Через этот тесный проход можно было отправлять объекты назад, а теоретически, хотя это никто не пытался сделать, и вперед во времени.

Близнец этой машины покоился глубоко в недрах горы Навахо. Одна находилась под контролем машин, другая — людей.

Без равновесия война могла закончиться в течение суток. Почему Скайнет не пытался уничтожить это место, оставалось загадкой.

Но это когда-нибудь произойдет, подумал Коннор, наблюдая, как показатели основной консоли сменяются с красных на зеленые.

Элис Скеррит, главный техник, щелкнула несколькими переключателями на стойке оборудования, повернулась и кивнула Коннору.

— Твои четыре минуты пошли, Том, — бросил Джон программисту, который мгновенно достал водородную топливную ячейку из мягкого футляра и осторожно понес к Т-850.

Каждая ячейка размером с книгу заключена в карботановый корпус без каких-либо приспособлений, кроме разъемов подачи питания.

Внутри груди боевого робота ячейки довольно безобидные, но если их повредить, могли вызвать внушающий уважение бум. Люди бы погибли. Даже Коннор инстинктивно отступил на шаг.

Он включил микрофон на лацкане. — Сторожевой пес, как там обстановка?

— Пока все чисто, босс, — послышался голос сержанта Дуги Харриса по прозвищу «Сторожевой пес». — Как скоро мы сможем смыться отсюда?

— Минут через пять. Не переживай.

— Понял.