Терминатор. Часть 1

Дмитрий, словно под гипнозом ее почти черных карих девичьих красивых глаз, не знал с чего начать разговор. И она молчала и просто смотрела на пятидесятилетнего стареющего и седеющего Дмитрия Егорова. Сидела, просто смотрела и молчала.

Потом Дмитрий расспрашивал ее то, об одном, то о другом. И она ему все рассказывала и рассказывала. А он удивлялся, откуда такая молодая, еще совсем девчонка столько знает, даже не ведая, кто перед ним.

Вера рассказывала о лютой ядерной зиме и о замерзших озерах, реках и морях. Знала много о животных, какие были и каких уже не стало. Рассказывала о сосновом летнем лесе. О горах, по которым сюда шла и о животных оленях Маралах, которых живыми недавно здесь в горах видела. Про севшую на руку ей бабочку и как она разговаривала с ней.

А ему казалось, что он встретил нечто необычное. Словно, святую. Не замусоренную пороками и грехами живую, молодую и божественную жизнь в облике ребенка, этой совсем еще юной женщины. Может, это посланное свыше за страдания, он думал. За смерть своей жены Антонины. За уход из дома воевать обоих сыновей Ивана и Алексея.

Они много разговаривали друг с другом. Гостья разговорилась и оказалась весьма разговорчивой и любопытной молодой семнадцатилетней миленькой на мордашку черноглазой особой. И она эта с темными карими глазами девица уже чувствовала себя как дома. И Дмитрию это нравилось. И он Дмитрий, даже не заметил, как подошел уже вечер. А они только дошли до самого главного. О месте жительстве его молодой гостьи. Одетой совсем не по-деревенски. В шнурованных на длинной голяжке ботинках. На толстой и шипованной подошве. Кожаную черную блестящую короткую куртку. И в синие узкие джинсы.

— Да, я оттуда, дядя Дима — произнесла машина ТОК715, смотря на парящий белым паром в металлической кружке травяной из шиповника полезный от кровяного давления тонизирующий чай.

Робот на ходу обыгрывал диалог с человеком. Такое поведение было уже заложено в ТОК715, как и во всех подобных машинах серии три восьмерки. Умение наряду с прямолинейной правдой говорить и ложь, когда это было нужно. Умение выворачиваться в сложившихся неудачных ситуациях, просчитывая все до самых тонкостей и ответного поведения людей. С кем машина могла общаться. Это могли делать только обученные с особой специальной программой поведения и человеческой психологии машины. Машины особой инженерной и конструкторской ветки Скайнет. С особой индивидуальной системой программирования. Такие как роботы серии три восьмерки.

И такой была модель ТОК715.

Она была на заказ привезена Т-1001 Вертой самому Скайнет для этой вот работы с Американской базы S9A80GB17 «ТANTАMIMOS», из-за океана. Скайнет нужен был разведчик такого профиля. И Верта привезла новую единичную такую машину. Машину ребенка. И именно для Дмитрия Егорова и для своего хозяина.

— Аккуратней девочка — произнес Дмитрий Егоров — Он горячий. Не обожгись. Пей, давай и спать. Уже поздно.

— Я знаю, дядя Дима — произнесла киборг-машина, зная с точностью на ощупь до градуса температуру нагретой в кружке воды. И измерив в секунду температуру самой из алюминия круглой с ручкой кружки.

— Но, я слышал — произнес Егоров Дмитрий — Что Минусинск стоит в руинах, и там никто лет двадцать уже не живет, как впрочем, и везде в округе с базой Скайнет на месте стертого начисто ядерным взрывом Красноярска.

Дмитрий продолжал расспрашивать семнадцатилетнюю, весьма привлекательную с миленьким личиком черноглазую и чернобровую девицу.

— Я слышал это от военных ракетчиков, которые были здесь еще по снегу. Тех, кто забрали моих двоих сыновей в армию — произнес ей он.

— Я пряталась в подвалах домов — произнес робот гибрид, заведомо из собственных стратегических расчетов машины, обманывая Егорова Дмитрия — И я была не одна. Со мной были еще люди.

— А как ты выживала в холода? — спросил Дмитрий семнадцатилетнюю молодую шатенку — Все эти долгие годы?

— Обо мне позаботились там — произнесла ему в ответ робот девица.

— А ты решила от них уйти? — спросил снова Дмитрий.

— Да, решила — ответила робот по имени Вера, осматривая все вокруг помещение старенького бревенчатого беленого известью староверческого дома. И увидев на стене в углу дома среди маленьких белых в кружевах зановесочек икону Николая Угодника Отвратного, вдруг сама спросила Егорова Дмитрия.

— Это ваш Бог? — произнесла девочка машина.

— Нет, не Бог — ответил ей Дмитрий, несколько удивляясь вопросу — Но близок к Богу, ибо помогает нам. Это Николай Угодник Отвратный.

— Николай Угодник Отвратный — произнес киборг-гибрид ТОК715.

— Да, и он нам помогает — произнес Дмитрий — Если попросить о чем-нибудь.

Дмитрий соврал своей пьющей его растительный лесной чай еще малознакомой молодой смазливой на мордашку гостье.

Он уже перестал молиться на эту свою икону. Просто перестал, после того как умерла Антонина. Он теперь почему-то не мог. После того как Антонину похоронили. Возможно, он обиделся на икону и Святого за смерть своей жены. Но, сам не мог толком понять, так это или нет.