Терминатор. Часть 1

Верта как ужаленная, сорвалась с места. Закрутившись спиралью, блестящей сверкающей, как ртуть каплей. И приобретя форму длинной блестящей из полисплава змеи. Упав на пол своего кабинета на третьем этаже. Она вылетела в открывшиеся двери, извиваясь бешенным и диким блестящим металлическим угрем. И понеслась, сметая все на своем пути, стоящие тяжеленные железные ящики и в узких местах переходов контейнеры, сбивая с ног тяжеловесов роботов охранников Т-600 и Т-700. Откидывая их 300 килограммовые железные гидравлические бронированные танковой броней тела машин на отделанные металлом и пластиком стены. Сметая работающих по уборке коридоров многоногих похожих на пауков маленьких роботов VS-018, и разбрасывая их по сторонам как пушинки. Сорвав один из боковых технических люков, понеслась вниз по этажам, через вентиляционные шахты и трубы, чтобы как можно быстрее быть, там, у постели умирающего любимого больного.

* * *

07 мая 2032 года.

Восточная Сибирь.

Манское нагорье.

В пятидесяти километрах от базы Скайнет.

08:21 утра.

Первый ночной проливной дождь обошел стороной горную в лесной глуши деревню. Он ночью прогрохотал, где-то по левой стороне Енисея. Сверкая молниями. Громыхая по отрогам Саянских, заросших высоким соснами и елями гор. Не зацепив практически правобережье. Лишь только, в районе более близком к самой базе «TANTURIOS», он перекинулся на правую сторону реки. Поглотив собой всю крепостную бункерную цитадель Скайнет А и Б, на месте бывшего Красноярска и пошел дальше по горам, уносимый черными в ночном небе тучами и ветром в верхних слоях летней атмосферы, куда-то уже к югу, продожая лить воду. И грохотать громом и сверкать молниями, по безжизненным почти отрогам летних гор.

Вера слышала всю эту далекую какафонию грозы и проливного дождя и не знала, что это? Она поднялась с постели и подошла, тихонько ступая острожно по деревянному дошятому полу старенькой деревенской избы к самому застекленному и давно уже не мытому от грязи и пыли окну, вслушиваясь в грохот грома где-то далеко за рекой.

ТОК715, понятия не имел, что это. Этого не было в его программе. И было даже страшно самой машине. Страшно от того, что было необъяснимо. Она настраивала слуховые датчики и сенсоры на более подробное и тщательное восприятие далеких похожих на взывы снарядов звуков. И терялась в догадках, что это такое?

Дмитрий спал, и была ночь. Ходики показывали часа два ночи. Она слышала, как он храпел там, на высокой деревенской печи и крепко спал. И не слышал машину Скайнет, стоящую у окна и смотрящую сквозь стеклянные окна его дома, в ночную тьму, видя все как днем. Сверкая своими из-под глазных с карими зрачками человечеких яблок красными линзами видеокамер, перенося все на 400000000битный встроенный в машину в ее под плотью и кожей под красивыми темнорусыми волосами из колтана бронированном черепе, похожем на человеческий, созданный по системе киборга Т-888, модель S12ЕD. С встроенным внутри его нейронным в особом, закрытом и подрессоренном устройсте мозгом, перерабатывающим миллионы операций за секунды. И с чипом памятью в особом правом отделе стальной бронированной головы машины, определяющим ее само управление машиной. Но, не знала, что такое молнии и гроза. Она пыталась найти это в базе своих данных, но тщетно.

Уже днем, она рассказал Дмитрию все, что слышала ночью. И он, рассмеявшись, почти по-детски ее удивленному выражению молодого немного наивного семнадцатилетнего девичьего личика. Не понимающего, что такое гроза и дождь. Просто не размышляя и особо задумываясь, рассказал ей то, как когда-то давно еще до самой ядерной войны и ядерной зимы были такие вот грозы и ливни, просто проливные ливни и каким был после них в лесу сам воздух. И что по осени, ему Дмитрию, Вере пришлось рассказать и про смену сезонов и времена года, понимая и списывая молодую ее необразованность на ее позднее рождение, как всех тех детей кто появился на свет во времена войны и самой зимы, после таких вот гроз и ливней росли грибы. Про грибы ей ему тоже прищлось рассказывать, как и про ягоды. Она много ему сама расскзала из их до этого беседы. О мире и о том, что твориться сейчас вокруг, но вот про грибы и ягоды Вера не знала. И он порядком уже уставший быть преподавателем, открыл старенький шкаф, стоящий у бревенчатой беленой в доме стены. И сундук своей покойной супруги Антонины и произнес — Вот попробуй это — произнес Дмитрий, подавая из старенького деревянного шкафа и рядом стоящего бельевого сундука платья и обувь своей покойной супруги Антонины в руки своей поселившейся у него молодой совсем еще лет семнадцати гостьи. Он подбирал все самое подходящее из женской одежды, чтобы переодеть Веру в одежду деревенских женщин.

Она сама, Вера попросила его об этом. Она не хотела особо выделяться от всех живущих в этой лесной нагорной в верховьях Маны деревне. Это позволило бы машине слиться удачно и зрительно с селянами староверами.