Терминатор. Часть 1

Алексея ненашутку это напугало. Ведь это случилось где-то, в направлении его деревни. Он снова вспомнил о матери и отце, и он разволновался, думая о случившемся. Он хотел поинтересоваться, хоть у кого-то, что это было. Но его заперли в этой комнате безвылазно. И никто, пока не приходил к нему. Ни Юлия, ни Верта, ни машины из свиты охранения. И он бесконца подходил весь день к зарешеченному своему из бронированного кварцевого стекла окну и все смотрел в него через крепостные стены на горящие там, в черном дыму Саянские заросшие густым еловым и сосновым лесом горы.

Так прошли еще одни сутки в своей выделенной ему Сканет специальной в блоке Х17 сектора В-16 комнате. Комнате со всеми надлежащими удобствами. С горячей и холодной водой. И даже с холодильником, заполненным разными пищевыми продуктами. Многих из которых, он Егоров Алексей еще в глаза не видел. Большая часть это были консервы. Хлеб и даже молоко. Много разных сладких напитков. И это Алексея приятно удивило. Такого не было даже в общем лагерном блоке Х19. Не было у пленных сидящих там, тоже в полной заперти, как и он здесь. Но он сидел индивидуально и отдельно теперь от всех в отдельном блоке и боксе. В весьма неплохо обустроенной со всеми удобтвами и лично для него тюремной все же камере. Так как был под замками и за решетками бронированных окон и стальными раздвижными на электронных кодовых замках дверями. Так что это, так или иначе, была всеже тюрьма.

— Откуда это все? — Алексей произнес сам себе вслух, перебирая руками продукты, рассматривая все, что держал в своих мальчишеских пленника Скайнет руках — Тут на несколько ртов. И все для меня одного. Часть продуктов была в готовом виде, и можно было уже, даже сразу их есть.

В его этой больше теперь похожей на городскую квартиру с двумя просторными из бетона пластика стенами, полом и потолком блоке тюремной камере, была электроплита для готовки самому себе пищи, при любой необходимости и без обслуживания машинами.

Верта рассказала и показала ему здесь все. Все что он первый раз здесь увидел. И как всем распоряжаться и все использовать. И он, Егоров Алексей быстро все это освоил. Хоть он и вырос в деревенском доме и при деревенской печке. Хоть тут было все подругому. И он понятия пока не имел, как и что. Но, уже пробовал пользоваться всем, что тут было. Все было на кнопках и электросенсорах от прикосновения, к которым пальцами все включалось в этом теперь его помещении. Даже свет. Не до конца еще все было понятно, и кое-что пока не срабатывало.

— «Наверное, не так делаю. Не в той последовательности» — думал Алексей — «Надо будет у Юлии или Верты спросить, как все это делать?». И так и решил, когда за ним опять придет машина Верта или Юлия.

Алексей открыл бумажный пакет молока и попробовал острожно, глотнув из оторванного уголка.

— Ничего — произнес он вслух. Хотя понятия не имел, что это такое. Это было молоко, о котором он только слышал от матери и отца, но никогда его еще даже не пробовал. Так как весь практически скот в их деревне пришлось зарезать и съесть. А часть животины, просто поумирала от голода и холода. И когда он, Алексей появился на свет, то и понятия не имел что такое корова или коза. Он знал только, кто такой хряк Борька. Тот, что чудом пережил лютую ядерную зиму, безвылазно много лет, сидя в заточении в деревянном и постоянно усиленно отапливаемом его отцом Егоровым Дмитрием сарае.

И он, Алексей, толком не спал эту ночь. Ему так и не спалось. Не спалось от волнения и постоянного состояния навалившегося напряжения и постоянных раздумий обо всем, что он уже успел пережить. Снова полил этот дождь. Уже третий раз, но Алексея это не беспокоило. Даже тот теперь в горах странный взрыв, встряхнувший всю базу Скайнет. Он не думал, совершенно ни о чем. Просто лежал на своей постели в собственном отведенном ему Скайнет отдельном жилом блоке. Познакомившись, тогда первый раз в больничной палате лагерного медицинского госпиталя в блоке Х50 в беседе с умершим военным Беловым Андреем с тем проливным дождем. Первый раз тогда, даже не зная, как выглядит этот с грозой дождь. А сейчас, Алексей уже привык к его непрерывному долгому и громкому шуму за зарешеченным решеткой узким небольшим застекленным кварцевым бронированным стеклом и чуть, приоткрытым, как и тогда в том больничном блоке окном. И за железобетонной толстой стеной наземного трехэтажного здания в секторе В-16, стоящего посреди крепостной цитадели А. Среди высоких технических наземных копусов, высоковольных проводных линий и труб. Идущих по всей лабораторной вооруженной на крепостных стенах и башнях поворотными боевыми турелями с ракетами и плазменным крупнокаллиберным оружием эстакадной, многоярусной железобетонной с башнями крепости.