Терминатор III

Саймон Менделсон не имел какого-либо определённого способа заманивать жертву. Каждый раз он придумывал что-нибудь новенькое и гордился своей оригинальностью. И иногда с внутренней усмешкой жалел о том, что нет клуба серийных убийц, в котором можно было бы за бутылочкой пива поделиться секретами ремесла со своими собратьями. На этот раз в голову Саймона пришла идея предложить этой смазливой дурочке работу. Он дождался момента, когда она в очередной раз проскальзывала мимо его столика, и поднял палец, что означало просьбу обратить на него внимание. Девушка с улыбкой кивнула ему, поставила на столик перед сидящей в углу парочкой две огромные порции мороженого и подошла к ожидающему её Саймону.

Не переставая улыбаться и глядя ему прямо в глаза, она, нагнувшись, опёрлась на столик обеими руками. При этом, естественно, через широкий вырез блузки стало видно её молодое богатство, свободно чувствовавшее себя под тонкой тканью. Она часто использовала этот приём, чтобы расколоть клиента на дополнительные чаевые.

Вообще-то Саймон не любил таких дешёвых штучек, но сейчас он представил, как рядом с этой нежной плотью будет выглядеть сверкающая сталь, заточенная на лазерном стенде, и на сердце у него потеплело. Он доброжелательно улыбнулся, почувствовав близкую удачу.

— Я бы не хотел отрывать вас от работы пустыми разговорами и поэтому сразу заговорю о деле, — начал Саймон мягким симпатичным голосом. — В вашем кафе я бываю регулярно и с удовольствием наблюдаю за тем, как вы работаете. Такие работники, как вы — на вес золота. Кстати, как вас зовут?

Саймон знал, что грубая, неприкрытая лесть действует безотказно, и пользовался этим без тени сомнения. Официантка повела талией и ответила:

— Меня зовут Патриция. Но друзья называют меня Патти.

«Боже мой, — подумал Саймон, — всех их зовут Патти, Салли или Мэгги. Что за идиотская мода была двадцать лет назад — называть дочерей именами, устаревшими на двести лет!»

— Красивое имя! А меня друзья называют попросту — Сай. Попробуйте-ка угадать моё полное имя!

Патти попыталась наморщить лобик, но у неё не получилось.

— Я скажу вам его потом, а сейчас ближе к делу. Я открываю дорожное кафе в пятнадцати милях отсюда на перекрёстке девяносто второй дороги и Шагрин Роуд. Скажите мне откровенно, сколько платит вам хозяин этой забегаловки? Надеюсь, это не большой секрет? Прежде чем вы ответите мне, знайте, что я буду платить ровно в два раза больше. Что скажете?

По лицу Патти было видно, что умножать на два она умеет. И ещё было видно, что она умеет умножать на два дважды.

— Ну-у, он платит мне четырнадцать в час. Этого, конечно, маловато, но…

— Никаких «но»! — решительно возразил Саймон, зная, что больше семи долларов она никогда не получала. — Четырнадцать на два — получается двадцать восемь, а для ровного счёта — тридцать. Для настоящего бизнеса лицо заведения — главное дело. А такие лицо и фигура, как у вас, покроют мне этот тридцатник с лихвой. Я удивляюсь, почему вас до сих пор не увёз какой-нибудь пронырливый импрессарио из Голливуда!

Патти менялась на глазах. Было видно, как каждый дюйм её тела начинал принадлежать Саймону, а на маленьком гладком лбу загорелась неоновая надпись: «За тридцать — что угодно».

— Я не хотел бы потерять такого шанса, — продолжал коварно плести своё Саймон, — и предлагаю вам сегодня же съездить со мной на место вашей будущей работы и обсудить подробности. И вообще, я открываюсь через неделю и хочу, чтобы всё было по высшему классу. Забегаловки вроде этой не для таких, как вы.

Вот и всё. Патти сидела на крючке, сорваться с которого было практически невозможно. А насчёт нового кафе на углу девяносто второй и Шагрин можно было не беспокоиться. Там действительно была какая-то небольшая стройка в стадии завершения. Так что если Патти знает этот перекрёсток, никаких сомнений у неё возникнуть не должно. И вообще, вряд ли кто-то примет приличного еврея средних лет с библейскими глазами, полными извечной скорби, за серийного маньяка-убийцу.

Она покосилась в сторону буфета и прошептала:

— Я бы не хотела, чтобы менеджер был в курсе моих дел. Сегодня я работаю до пяти. Видите ту заправку? Ждите меня там в семь часов.

Патти улыбнулась ему так, что было ясно, кому она теперь принадлежит, и отошла от столика, радостно подрагивая ягодицами.

Половина дела была сделана, и теперь следовало съездить в тихий лесок, находящийся в двадцати милях отсюда, чтобы забрать кое-какие специальные инструменты. Расплатившись, Саймон вежливо поблагодарил Патти, и, подойдя к стоящему у поребрика открытому «Бакстеру», ловко запрыгнул за руль, не открывая низкой дверцы. Услышав за спиной одобрительное восклицание, он обернулся, подмигнул своей будущей жертве, и, указав на наручные часы, погрозил ей пальцем, что служило напоминанием о том, что опаздывать нехорошо. В семь часов блондиночка вступит на дорожку, ведущую её к освобождению от тела, которому всё равно суждено было бы состариться, если бы не Саймон, а самого Саймона — к необычайно приятным минутам.