Терминатор. Времена не выбирают - их создают

– - Всё же расскажи, кто ты? – он был готов подойти к Джону.

– - Я уже говорил, Я – Джон Коннор, более ничего не помню.

Дерек ушел быстрым шагом. Видимо разозлившись.

Наступила ночь. Неподалеку виднелась пара патрульных. Джону только сейчас пришло в голову, что они караулили именно его.

Глава 2. Боевое крещение.

Сон к Джону не шёл. От уколов болело плечо и болело и чесалось ниже поясницы. Доктор предупредил, чтобы не пытался расчесывать. Слегка ныли ребра справа, тычок Рона оказался неожиданно болезненным. Но всего поганее было на душе.

“Здесь все кого-то потеряли”, сказал ему Дерек после ужина. Как же он был прав! Джон потерял даже себя самого. Зачем его сюда понесло?

Кто-то говорил, что самое первое решение бывает самым благородным, но и часто самым глупым.

– - Что я натворил? Что натворил! Губы чуть шевельнулись. Ради чего? Кто для меня Кэмерон? Неужто я ... я влюбился в железку?! Наконец, Джон хотя бы мысленно выговорил то, что во что всегда боялся признаться даже самому себе.

“Невероятно! Меня хотели убить ещё до рождения. Меня два раза хотели убить после, я был первоочередной целью у киборгов, отправленных в прошлое. И все только затем, чтобы я не возглавил сопротивление. Какая ирония судьбы, я сам сделал то, чего не смог добиться скайнет со всеми киборгами – полностью вывел себя из игры, отправившись в 2027 год. Меня здесь никто не знает!”

Джон чувствовал себя загнанным в тупик, идиотская игра в “я не помню” никого не убеждала и перспектив, очевидно, не имела. Дерек более чем прозрачно намекнул, что бойцы такого подозрительного субъекта могут запросто шлепнуть, чтобы избавить себя от лишних проблем и более того, без его Дерека заступничества уже так и поступили бы. Война – жестокая вещь. А они здесь находятся даже не в тылу. Как понял Джон, здесь передний пункт обороны и они защищают какую-то фабрику.

Но что и в каком объёме он может рассказать ... отцу и дяде, которые пока никакие ему не отец и не дядя, и скорее всего, никогда ими не станут, он тоже никак не мог придумать.

Джон прислушался. В лагере царила спокойная тишина, все кто не был на постах спали. А кому-то приходилось не спать и охранять его, Джона Коннора. Чтоб не сбежал или не натворил чего. Джон даже почувствовал лёгкое угрызение совести.

Когда караул сменился Джон почувствовал, что все-таки засыпает. Но заснуть в эту ночь ему так и не пришлось.

Внезапно послышался отдалённый собачий лай. И вдруг тишину разорвал треск выстрелов где-то впереди. Раздался истошный крик “Металл!”, “Металл!”

Одновремённо их подвергли бомбардировке. Уши заложило от взрывов. К счастью, бомбы или снаряды видимо ложились где-то в стороне от Джона. Или просто не пробивали перекрытий. Но все равно, свет погас, а воздух наполнился пылью. Только мерцали отражения вспышек выстрелов впереди. От обалдения он не мог ничего понять.

Джон очумело вскочил на ноги, вокруг царил непроглядный мрак, в котором он почти ничего не видел и не соображал. Выстрелы теперь доносились казалось отовсюду, сверкая в пыльном воздухе как вспышки молний.

Мозг фиксировал только отрывки происходящего. Вот с шипением выстрелило, по видимому, плазменное ружье, ого какой грохот, а вот в ответ выстрелы из чего-то явно крупнокалиберного скосили стрелка.

“Да это же убит один из карауливших меня”, вдруг понял Джон.

Внезапно стало светлее – это что-то вспыхнуло и загорелось в соседнем помещении.

Картина откладывалась в голове фотографическими сериями.

Вот подсвеченный пламенем блестит эндоскелет T-888, окуляры излучают зловещий красный свет. У него в металлических руках какая-то огромная крупнокалиберная пулеметная система, которую он ловко наводит на кучку людей, прижавшихся к стене в конце коридора. Кто-то из них схватился за автомат. Не успеет, да и не поможет.

Металл быстрее и неуязвимее. Секунда – и тела людей разорвет пулями. Люди ещё живы только потому что T-888 пришлось потратить чуть-чуть мгновений, чтобы сменить ленту.

На полу Джон заметил неподалеку от себя небольшой, но серьёзный нож, отлетевший от погибшего караульного и петли на полу, образованные каким-то железным тросом. Внутри одной из петель стоял и T-888.

Позднее Джон и сам не мог толком сказать, как он успел всё просчитать и каким напряжением сил развить такую скорость. Время словно уплотнилось для Джона и воспринималось как в замедленной съёмке. Такое с людьми очень редко, но бывает в острые моменты.

– Раз! И он дёргает за трос. Эндоскелет спотыкается и падает на колени. Очередь из его пулемёта уходит в пол. Пули с визгом рикошетируют, но к счастью никого не задевают.

– Два! Джон накидывает ещё одну петлю на T-888 ему на руки.

– Три! Он хватает нож, одновременно обматывая трос вокруг столба.

– Четыре! Подскакивает к эндоскелету и кидается ему на спину, поддевая ножом крышку процессорного гнезда у того на голове.

Трос на ногах рвётся, T-888 поднимается, но Джон отчаянным усилием удерживается на спине, обхватив левой рукой металлический череп. Щёлкает железная челюсть, но рука ухватила металлическую тварь чуть выше и не попадает под страшные зубы.