Термит

- Ты получила мое послание, ведь так? Я знал, что ты достанешь протоколы моих допросов на "детекторах лжи", поэтому оставил тебе знак. Спасибо за все. Благодаря тебе я смог подделать показания для "детекторов". Ты спасла меня во время суда и спасаешь теперь.

- Ты использовал меня, Андрей, - медленно сказала она. - Использовал тогда и используешь теперь. Ненавижу!

- Я знаю. Ты не смогла бы передать судье чувство, которое сама не испытывала, - он провел по лицу ладонью. - И я был почти уверен, что ты придешь к тюрьме. Чтобы самой отплатить мне за все.

- Да. Чтобы плюнуть тебе в глаза. Сволочь, - размеренно произнесла она. - Ты использовал на мне свой мерзкий импульс. Ты предал меня.

Андрей кивнул. Объяснять, почему из предательства и убийства он выбрал первое? Вину это не уменьшит, прощения он не достоин. Осталось пожать плечами и выдать банальное:

- Мне жаль, что так вышло.

Анна фыркнула:

- Неужели? Ты ведь победил. Ты обвел вокруг пальца и синдикат! Федералов! Ты украл гору золота и выбрался из тюрьмы.

- Мне хотелось провести изящную, красивую аферу. Но все закончилось... не так, как я планировал. Слишком много крови. Слишком много потерь.

Анна закусила губу и страдальчески сморщилась:

- Заткнись! Хватит с меня.

Она порывисто сунула руку за пазуху и вытащила маленький дамский пистолет. Даже в ее тонкой руке он казался игрушкой.

Термит выпрямился, глядя в уставленное на него дуло. Волосы Анны черными лентами развевались на ветру, за ее спиной река гнала серые волны.

"Я знал... Знал, что она захочет убить меня сама в расплату за всю боль и ложь. Потому и рассчитывал на ее помощь в побеге после казни".

Он отступил, натолкнулся на мотоцикл и остановился.

"Выходит, я лишь сменил одну казнь на другую".

Его сковал холод и смутное предчувствие вечности. Пустой темной вечности, имя которой - небытие. Это не был страх смерти, скорее - отчаянное желание жить.

На том берегу светофоры зажглись зеленым, и в серой дымке вереница тусклых огней поплыла по набережной. Там какие-то люди сидели в теплых салонах автомобилей, смеялись и ругались, предвкушали тихий вечер у телевизора или бурную веселую ночь.

"Она наверняка все еще любит меня. Нужно воспользоваться этим. Сказать ей, что мы еще можем..."

Слова вырвались из горла тяжело, как железные птицы:

- Стреляй, Анна. У тебя мало времени. Я вышел из тюрьмы только потому, что они позволили мне уйти. Феды и "Войд". Они тоже хотят меня пристрелить, а тебе не нужны конкуренты.

Ее плечи дернулись. Дуло мотнулось в сторону.

- Ты никогда не поймешь, насколько я тебя ненавижу. Но черт с тобой... живи. Я не хочу становиться убийцей и знаю, что ты манипулировал мной просто потому, что такова твоя природа. Все произошло так, как и должно было произойти. Держи!

Анна бросила ему небольшой предмет. Термит поймал: это оказалась небесно-голубая пачка сигарет "Гозай".

- Это твой шанс на спасение. Возьми и мотоцикл, он старый, но денек еще прослужит.

Она хотела еще что-то добавить, но лишь махнула рукой с пистолетом, отвернулась и пошла прочь. Сизый туман принял женщину в свои объятия. Черная фигура в сером мареве, чужая, далекая.

Термит неловко двигаясь, залез на мотоцикл. Руки и ноги одеревенели от холода.

"Теперь я мог бы подсказать Нингену, как улучшить его адский импульс. Ледяная тишина, обездвиженное тело..."

Непослушными пальцами он открыл небесно-голубую пачку, но там оказались не сигареты, а мобильный телефон.

- Вот как.

Судя по загруженным программам, звонок перенаправлялся так, чтобы местоположение адресата нельзя было вычислить. В памяти оказался лишь один номер. Термит нажал кнопку вызова.

- Ага, Охотник! - отозвались на том конце после пары гудков. - Вы на свободе?

Голос был мягким, с явным акцентом.

- Да.

- Мы могли бы вам помочь. Добирайтесь до супермаркета на улице Дикой, это рядом с Петлей.

- Я знаю.

- Там вас будет ждать машина.

- Кто вы?

Собеседник тихо засмеялся:

- Зовите меня - мистер Чжоу.

"Китайские триады, которым я нечаянно помог с транзитом оружия во время беспорядков?"

- Понятно.

- Удачи.

Термит сунул телефон в карман джинсов. Потер друг о друга холодные ладони.

"Синдикат и федералы скоро найдут меня. Отследят по показаниям камер на улицах".

Он завел мотор. Фара мотоцикла зажглась, свет пронзил липкие клочья тумана. Дорожка бликов побежала по реке.

- Я не собираюсь проигрывать, ублюдки, - прошипел Термит.

Сотрясаясь и грохоча, мотоцикл помчался по набережной. Черный дым тянулся следом, пожирая серую хмарь.

На аллее колеса завязли в слое черной полусгнившей листвы. Пустые высотки пялились разбитыми окнами на упавший мотоцикл. Человек в клетчатой рубашке равнодушно оставил свой транспорт и побрел по заброшенной улице. Ботинки увязали в месиве. Каждая осень добавляла слой золотых и алых листьев, каждая зима превращала их в черную почти однородную массу.

Над выбитыми дверьми многоэтажки слабо мерцало серебряное граффити.

- Грасса-Грасса, - прошептал человек.

Он растер замерзшие ладони и шагнул в мрачное жерло входа. Лестница не освещалась, но он поднимался почти бегом, перепрыгивая недостающие ступени.