Тернистый путь

– Криминальный авторитет – это лидер в криминальной среде, который возглавляет какую-либо криминальную группировку… Он имеет колоссальную власть, большие связи, деньги, и его очень сложно в чем-либо уличить. На самом деле правоохранительные органы все знают, но они бессильны, потому что большая часть ментов сами повязаны криминалом… Да, дорогая, мы тоже люди, и кушать хотим, сама понимаешь… Наше государство похоже на червивое яблоко… Столько червей, но все хотят жить, как люди…

– Вы отвлеклись, – обессилевшим голосом перебила его я.

– Хорошо. Отца Ларисы зовут Станислав. Станислав Коновалов. Но в криминальном мире он больше известный как Бешеный. В бандах имена используются редко, обычно каждому из участников дают какую-либо определенную кличку. Его одно слово – и тебя нет. Сама пойми, кто ты для них…Так, маленькая букашка и все… И ты очень сильно обидела его дочь… Такое он не простит…

– Хватит! – вскричала я. – Уходите вон!

– Я-то уйду, подожду твоего полного выздоровления. Но твою палату охраняют сотрудники полиции, так что даже не рыпайся. Попробуешь сбежать – будет еще хуже.

– Меня посадят? – шепотом спросила я.

– Без вариантов, – грозно ответил следак и вышел из палаты.

А я еще долго лежала, смотря стеклянными глазами в белоснежный потолок.

Глава 4

После больничной палаты я попала в СИЗО. Но меня не отвели сразу в камеру. Вновь прибывших арестантов сначала помещают в так называемые «отстойники». Это крохотные комнатушки, метра два площадью, без окон, с одной только железной дверью, скрежещущий звук которой напрочь перебивал какие-либо голоса в пределах комнатушки. И словно специально, для полного удручения, стены были окрашены темно-серой, уже местами облупившейся, краской. Настоящая темница… В помещении было всего две очень малюсенькие лавочки, на которых могло поместиться только два человека. Естественно, эти места уже были заняты, и мне долгое время пришлось сидеть на корточках, пока две дамы весьма непривлекательной наружности не были вызваны полицией на допрос и дальнейшее распределение. В этой крошечной камере было холодно… Сидя на жесткой лавочке, я попыталась подогнуть под себя колени и отвернуться к стене. Неподалеку от меня сопела какая-то проститутка. Она лежала прямо на холодном полу, подстелив под себя какое-то тоненькое покрывало. На вид она была моей ровесницей, и почему-то от этого мне стало совсем не по себе. Решив, что лучше созерцать серую стену, чем обитателей этого зловещего места, я стала внимательно разглядывать облупившуюся краску. Кто бы знал, что я когда-нибудь окажусь здесь… Да, моя жизнь никогда не была похожа на сказку, но даже в своих самых страшных кошмарах я не представляла себе, что когда-нибудь окажусь в тюрьме. Сейчас я думала о том, как все-таки прекрасно я жила раньше и не осознавала этого. Уже даже мой родной поселок не казался мне таким унылым…

Так как мне было совершенно нечем заняться, я стала мысленно перебирать события из своей жизни, начиная с детства, и дойдя до юности, я остановилась и еще сильнее сжалась в комок от нестерпимой душевной боли. Я вспомнила, как когда-то я мечтала о большой и неземной любви. Мне хотелось любить. Любить по-настоящему… Как бы это ни было старомодно, я хотела, чтобы мой возлюбленный был моим первым и единственным мужчиной. Когда я встретила Глеба, самого популярного парня в нашей Кубинке, я потеряла голову и подумала, что это ОН. Он – тот милый моему сердцу и единственный. Я страдала от любви к нему больше полугода. Каждую ночь я засыпала с его именем на устах… Смешно…

Узнав о том, что он мне нравится, Глеб пригасил меня на свидание и в этот же день затащил меня в постель, навешав мне лапши на уши о своей безумной любви. Я поверила, как последняя идиотка, и распрощалась со своей девственностью, думая, что эта любовь навсегда, и больше незачем ждать.

Во время самого акта мне было нестерпимо больно и жутко противно и уже не хотелось никакой любви и ничего, что с этим было связано, но отступать уже было некуда.

Я вспоминаю, как после секса Глеб сидел и безразлично пил пиво, смотря телевизор. Я постаралась его обнять, но он равнодушно отмахнулся от меня, сказав, что скоро вернутся его родители, и мне нужно уходить.

Когда за мной захлопнулась дверь, мне просто не хотелось жить. Внутри была такая всепоглощающая пустота, от которой хотелось кричать.

В этот день я долго шла по улице, не зная, куда я иду и зачем. Мне не хотелось возвращаться домой. Мне вообще ничего не хотелось…

И в тот день я раз и навсегда прокляла это ядовитое слово – ЛЮБОВЬ. Я решила, что это глупые выдумки полоумных людей…

Я анализировала свою жизнь и понимала, что за все мои восемнадцать лет я не почувствовала счастья, я даже ни разу к нему не притронулась.