Тернистый путь к счастью

— Вижу, ты уже готова, — улыбаясь, Александр подошёл ближе, — позволь мне дополнить твой наряд. Он ловко достал из кармана коробочку, и, открыв, протянул супруге. Таня, улыбнувшись, повернулась к нему спиной и тихо промолвила:

— Может ты сам наденешь? — голос изрядно дрожал от мысли о том, что он вновь прикоснется к ней.

Не споря, граф встал позади неё и умело застегнул на шее цепочку, на которой висел кулон с изысканной резьбой. Таня почувствовала прикосновение холодного метала, но одновременно её будто опалили огнём. По телу пробежала приятная дрожь, а ноги задрожали. Движимая неведомым порывом, она обернулась, и, приоткрыв губы, посмотрела на Александра. Неужели он не ведает о том, что творится в её душе? Ведь только когда он рядом, она по-настоящему жива. Но граф, будто и не заметив её состояния, отошёл к косяку двери и стал внимательно разглядывать супругу. Он долго всматривался в потемневшие голубые глаза, затем, одобрительно кивнув, сказал:

— Вот теперь ты готова к прогулке, и, кстати, Ангелина решила присоединиться к нам.

Таня тяжело вздохнула. Вот и пропала возможность поговорить с Александром наедине…

Прогулка оказалась чудесной, и ничто не могло испортить радужного настроя Татьяны. Ни косые взгляды, которые бросала на неё бывшая подруга, ни её колючие замечания. Родные места и присутствие мужа скрашивали все недостатки.

Начало темнеть, и Игнатьевы стали возвращаться домой. Из неоткуда, вовсе нежданно начался мелкий дождь, который застал путешественников врасплох. Вдали слышались слабые раскаты грома, от того Тане сделалось не по себе. Она прижалась к сидевшему рядом мужу, ища защиты. Когда они подъехали к усадьбе, непогода не на шутку разыгралась, поэтому, вернувшись к себе, Тата металась из угла в угол, оставшись наедине со своими страхами. Её детская боязнь грозы не иссякла с годами, а лишь стала сильней. На дворе было темно, но Тане не спалось. Взяв в руки подсвечник, стоящий на туалетном столике, она отправилась в соседнюю комнату. В покоях Александра горел свет, а сам он, устроившись в кресле, читал какую-то книгу.

— Таня, — недоумевающей произнес Игнатьев, заметив супругу. Она была похожа на маленькую девочку, с ниспадающими на спину волосами и широко раскрытыми глазами, которые нынче были наполнены страхом, — отчего ты не спишь? Может велеть Марфе приготовить тебе горячего молока с мёдом?

— Мне страшно, — тихонько промолвила Тата, — с детства боюсь грома, а сейчас гроза так близко! — воскликнула она, не двигаясь со своего места.

Александр подошёл к ней, крепко обнимая тонкий стан, чувствуя, что её слова не пустой звук, или очередная уловка. Её сердце громко колотилось под слоем тонкой кружевной сорочки, а сама она дрожала, будто лист, оторвавшийся от дерева.

— Все хорошо, — начал шептать Игнатьев, гладя волосы жены, нежно перебирая пряди. Татьяна ещё ближе прижалась к нему, ища защиту.

— Не прогоняй меня, — шепнула она, поднимая к нему лицо. Ныне Таня точно знала, чего ей хочется. Хотелось, чтобы он был рядом и целовал так страстно, как и ранее. И наконец, она вздохнула, когда твёрдые губы коснулись её губ обжигающим огнём, который опалил Тату, заставляя потеряться во времени. Поцелуй был не похож ни на один прежний. Одновременно и нежный, и страстный, он будоражил кровь, лишая рассудка. Татьяна сама не помнила, как оказалась на широкой постели, чувствуя прикосновение холодных простыней к обнаженной коже. Совсем скоро Александр оказался рядом. Он умело ласкал, заставляя молодую женщину метаться по подушке, ловя губами воздух. Никогда ещё она не чувствовала себя так. Обвив руками шею мужа, Тата прижалась к нему, без слов прося о том, что боялась произнести вслух. Но Александр не спешил, продолжая соблазнять супругу, ведя тонкую игру соблазнения. Её хрупкие ладони легли на его плечи и начали несмело опускаться вниз, Александр потерял над собой контроль. Войдя в желанное тело, он заглянул в широко раскрытые глаза, в которых ныне не увидел страха. Только дымка желания, такого же сильного, как и у него. До слуха графа донеся тихий шёпот, окончательно лишивший рассудка.

— Саша, пожалуйста, — Таня просила, сама не зная, о чем. И лишь, когда в глазах все померкло, и вспыхнул яркий свет, который заставил вступить в бездну и тут же выйти из неё, она поняла, что именно об этом просила мужа. Спустя какое-то время, лёжа в тесных объятьях супруга, Тата положила руку на широкую грудь, на которой поблёскивало золото распятье. Поймав ладонь жены, Александр поднёс её к губам.