Читаем Терновая обитель полностью

Вдалеке я увидела человеческие фигурки. Одна, самая маленькая, скорее всего, была Уильямом. Рядом шли еще двое мужчин и гнали перед собой овец. Вокруг бегали три или четыре собаки. Но Кристофера Джона там не было. Даже на таком расстоянии я смогла бы…

Между нами почти не было никакого расстояния. Кристофер Джон стоял внизу, в каких-нибудь пятидесяти ярдах от меня, открывая машину. Вдруг его взгляд упал на мой велосипед. Кристофер Джон вздрогнул и быстро оглянулся.

Я уже открыла рот, чтобы позвать его, но не успела. Потому что, оглянувшись, Кристофер Джон сел в машину и умчался по направлению к Боскобелю быстрее, чем я успела оправиться от изумления.

<p>Глава 24</p>

Теперь я, конечно же, не могла заезжать в Боскобель. Однако, проезжая мимо ворот, я бросила быстрый взгляд на дом Кристофера Джона – машины во дворе не было. Я заметила только женщину, скорее всего миссис Йеланд, которая вносила в дом какую-то коробку. На пороге стоял большой мешок, похожий на те, в которых хранят зерно. Наверное, он привез с фермы какие-то припасы и сразу же уехал. Если бы он припарковал машину позади дома, то наверняка оставил бы все там или внес бы все в дом сам. Нет, все это похоже на то, как если бы он второпях оставил все припасы на пороге и уехал, боясь, что я загляну в Боскобель по дороге назад.

Можешь не беспокоиться, мрачно подумала я, сворачивая на боковую дорогу. Если мне дают понять, что не хотят меня видеть, я буду последним человеком на свете, если подойду и спрошу почему. В любом случае присутствие миссис Йеланд не позволило бы мне заехать в Боскобель и спросить его, в чем дело. Даже когда – где-то через полмили! – я поняла, что он не видел, как я наблюдаю за его бегством из Блэк-Кокса. Но тем не менее решила, что в Боскобеле он проделал то же самое. Старые страхи и неуверенность снова всколыхнулись в моей душе и стали расти подобно черному грозовому облаку. Как это мне могло взбрести в голову, что мое чувство взаимно? Что такой человек, как он, захочет посмотреть в мою сторону? Но что же, лихорадочно думала я, что же могло так его обидеть, заставить испытывать ко мне такую неприязнь?

В глазах защипало. Я наклонила голову и поехала дальше, механически нажимая на педали и перебирая мысленно события вчерашнего дня – такого солнечного и счастливого! – когда я была уверена, что он меня любит. Неужели сила собственных чувств обманула меня? И напугала его? Нет-нет, забудь об этом, Джейлис. Он вежливый, обаятельный, добрый, и ты забыла о своей стеснительности. Может, оттого, что он много рассказывал об Уильяме и своей покойной жене, я увидела в его чувствах то, чего там никогда не было… Так забудь об этом. Он был добр к тебе как к товарищу Уильяма и просто одинокой соседке. И наконец последняя догадка просто сразила меня. Наверное, он привык к тому, какое впечатление он производит на женщин. Он почувствовал, что это сработало со мной, и решил побыстрее ретироваться.

Ну что ж, я поступлю точно так же. Ничего другого мне не остается. Теперь его очередь проявлять инициативу. И если этого не случится, то так тому и быть.

Это неизбежное, в общем-то, решение немного привело в порядок мои мысли и вернуло в более или менее спокойное состояние. Первый раз за всю дорогу я подняла голову и огляделась. Н-да… погрузившись в мрачные мысли, я проехала ворота Торнихолда, даже не заметив их, и сейчас была уже возле моста через Арн, где мы сидели вчера с Кристофером Джоном, и светило солнце, и я была самой счастливой женщиной на свете.

Солнце светило и сегодня. Я прислонила велосипед к парапету моста, взяла из корзинки пакет с сэндвичами и фруктами, уселась на парапет и, поддерживаемая новым ощущением гордого спокойствия и покорности судьбе, принялась за ланч.

Я предполагала, что несчастная любовь катастрофически влияет на аппетит, но, как выяснилось, это было не так: проголодавшись, я с удовольствием съела все сэндвичи и фрукты. День был чудесный. Прекрасные осенние деревья стояли залитые солнечным светом. Везде цвели цветы, пели птицы. У ворот разрушенного аббатства я приметила яркий цветок аронника. Вчерашний сильно помялся на полу в автомобиле, поэтому я решила сорвать еще один. Я взяла велосипед, прислонила его к воротам, сорвала аронник и положила его в пустую корзинку. Нужно жить дальше и найти себе новое занятие. Я снова начну рисовать и займусь этим прямо сегодня.

Но потом я помрачнела. Меньше всего на свете после всех утренних передряг мне хотелось вести беседы с Агнес Трапп. А она, скорее всего, прибежит в Торнихолд, как только увидит, что я проезжаю мимо ее дома. Нет, я лучше поеду другой дорогой и встречусь с ней, когда приду в себя.

А пока я оставила велосипед у ворот и направилась мимо высокой изгороди внутрь, к руинам старого аббатства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Азбука-бестселлер

Нежность волков
Нежность волков

Впервые на русском — дебютный роман, ставший лауреатом нескольких престижных наград (в том числе премии Costa — бывшей Уитбредовской). Роман, поразивший читателей по обе стороны Атлантики достоверностью и глубиной описаний канадской природы и ушедшего быта, притом что автор, английская сценаристка, никогда не покидала пределов Британии, страдая агорафобией. Роман, переведенный на 23 языка и ставший бестселлером во многих странах мира.Крохотный городок Дав-Ривер, стоящий на одноименной («Голубиной») реке, потрясен убийством француза-охотника Лорана Жаме; в то же время пропадает один из его немногих друзей, семнадцатилетний Фрэнсис. По следам Фрэнсиса отправляется группа дознавателей из ближайшей фактории пушной Компании Гудзонова залива, а затем и его мать. Любовь ее окажется сильней и крепчающих морозов, и людской жестокости, и страха перед неведомым.

Стеф Пенни

Современная русская и зарубежная проза
Никто не выживет в одиночку
Никто не выживет в одиночку

Летний римский вечер. На террасе ресторана мужчина и женщина. Их связывает многое: любовь, всепоглощающее ощущение счастья, дом, маленькие сыновья, которым нужны они оба. Их многое разделяет: раздражение, длинный список взаимных упреков, глухая ненависть. Они развелись несколько недель назад. Угли семейного костра еще дымятся.Маргарет Мадзантини в своей новой книге «Никто не выживет в одиночку», мгновенно ставшей бестселлером, блестяще воссоздает сценарий извечной трагедии любви и нелюбви. Перед нами обычная история обычных мужчины и женщины. Но в чем они ошиблись? В чем причина болезни? И возможно ли возрождение?..«И опять все сначала. Именно так складываются отношения в семье, говорит Маргарет Мадзантини о своем следующем романе, где все неподдельно: откровенность, желчь, грубость. Потому что ей хотелось бы задеть читателей за живое».GraziaСемейный кризис, описанный с фотографической точностью.La Stampa«Точный, гиперреалистический портрет семейной пары».Il Messaggero

Маргарет Мадзантини

Современные любовные романы / Романы
Когда бог был кроликом
Когда бог был кроликом

Впервые на русском — самый трогательный литературный дебют последних лет, завораживающая, полная хрупкой красоты история о детстве и взрослении, о любви и дружбе во всех мыслимых формах, о тихом героизме перед лицом трагедии. Не зря Сару Уинман уже прозвали «английским Джоном Ирвингом», а этот ее роман сравнивали с «Отелем Нью-Гэмпшир». Роман о девочке Элли и ее брате Джо, об их родителях и ее подруге Дженни Пенни, о постояльцах, приезжающих в отель, затерянный в живописной глуши Уэльса, и становящихся членами семьи, о пределах необходимой самообороны и о кролике по кличке бог. Действие этой уникальной семейной хроники охватывает несколько десятилетий, и под занавес Элли вспоминает о том, что ушло: «О свидетеле моей души, о своей детской тени, о тех временах, когда мечты были маленькими и исполнимыми. Когда конфеты стоили пенни, а бог был кроликом».

Сара Уинман

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Самая прекрасная земля на свете
Самая прекрасная земля на свете

Впервые на русском — самый ошеломляющий дебют в современной британской литературе, самая трогательная и бескомпромиссно оригинальная книга нового века. В этом романе находят отзвуки и недавнего бестселлера Эммы Донохью «Комната» из «букеровского» шорт-листа, и такой нестареющей классики, как «Убить пересмешника» Харпер Ли, и даже «Осиной Фабрики» Иэна Бэнкса. Но с кем бы Грейс Макклин ни сравнивали, ее ни с кем не спутаешь.Итак, познакомьтесь с Джудит Макферсон. Ей десять лет. Она живет с отцом. Отец работает на заводе, а в свободное от работы время проповедует, с помощью Джудит, истинную веру: настали Последние Дни, скоро Армагеддон, и спасутся не все. В комнате у Джудит есть другой мир, сделанный из вещей, которые больше никому не нужны; с потолка на коротких веревочках свисают планеты и звезды, на веревочках подлиннее — Солнце и Луна, на самых длинных — облака и самолеты. Это самая прекрасная земля на свете, текущая молоком и медом, краса всех земель. Но в школе над Джудит издеваются, и однажды она устраивает в своей Красе Земель снегопад; а проснувшись утром, видит, что все вокруг и вправду замело и школа закрыта. Постепенно Джудит уверяется, что может творить чудеса; это подтверждает и звучащий в Красе Земель голос. Но каждое новое чудо не решает проблемы, а порождает новые…

Грейс Макклин

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги