Терновая цепь

Ветер швырнул в окно пригоршню снежной крупы. Звук был такой, словно в стекло билась птица. Корделия невольно вспомнила ту ночь, когда Мэтью забрался к ней в комнату в оранжевых гетрах и взволновал ее своими проницательными замечаниями. «Мне прекрасно известно, что ваш брак – фиктивный, но на самом деле ты влюблена в него».

Она подумала о Джеймсе, о том, что он сказал сегодня вечером перед расставанием. Оказывается, он догнал ее на вокзале Ватерлоо; мысль о том, что муж стоял там, на платформе, когда она уезжала, была невыносима…

Снова стук. На этот раз громкий, настойчивый. Стук повторился еще три раза, а потом окно распахнулось, и на подоконник посыпался снег. Корделия резко села в постели, выронила книгу и собралась звать Алистера, но потом разглядела облепленные снегом сапоги и распущенные каштановые волосы и узнала Люси.

Лишившись дара речи, она откинулась на подушки, а Люси закрыла окно и шагнула к камину. Поверх брони на ней был надет тяжелый плащ, волосы растрепались и в них блестели льдинки.

– Люси, – наконец заговорила Корделия, – ты, наверное, жутко замерзла. Во имя всего святого, зачем ты полезла в окно? Райза впустила бы тебя… надо было позвонить…

– Я не хотела звонить, – хмуро ответила Люси. Она поднесла ладони к огню, и кончики пальцев, побелевшие от холода, постепенно приобрели нормальный цвет.

– Что ж, тогда подойди сюда, – предложила Корделия. – Я не могу брать в руки оружие, но со стилом пока в состоянии управляться. Тебе сейчас не помешает руна Тепла…

Люси обернулась, картинно тряхнув распущенными волосами, и воскликнула:

– Так дальше продолжаться не может.

Корделия отлично знала, о чем речь, и все же спросила:

– Что ты имеешь в виду?

– Когда ты выходила замуж за Джеймса, – сказала Люси, – я подумала, что это еще больше сблизит нас. Но получилось наоборот: мы лишь отдалились друг от друга.

– Люси. – Корделия стиснула руки, лежавшие на коленях. Она чувствовала себя неловко: подруга была в броне, а она сидела в ночной сорочке с оторвавшейся оборкой на рукаве, волосы были заплетены на ночь в косы. – Отчуждение, возникшее между нами, – это не вина Джеймса. Дело вообще не в нашем браке…

– Ты так считаешь? Корделия, его сердце разбито из-за тебя. Он так несчастен…

– Вижу, ты приняла сторону Джеймса, – сухо произнесла Корделия. – И ты еще спрашиваешь, почему мы отдалились друг от друга? Я знаю, что ты обожаешь своего брата. Еще я знаю, что тебе известна его любовная история с Грейс Блэкторн, по которой он сходил с ума еще неделю тому назад. Я думаю, нам следует прекратить этот разговор. Я не хотела обидеть Джеймса, но я тоже живой человек, а он лишь испытывает чувство вины из-за того, что мне пришлось вступить с ним в фиктивный брак…

– Вина здесь ни при чем, – возразила Люси. – Я догадываюсь о его истинных чувствах…

– А ты не догадывалась о том, каковы будут мои чувства, когда я узнаю, что ты тайком от всех завела дружбу с Грейс и забыла сообщить об этом мне?

Никогда прежде Корделия не говорила со своей лучшей подругой таким жестким, суровым тоном. Люси была ошеломлена.

– Я сделала это, чтобы спасти Джесса, – прошептала она.

– Я знаю, что это такое – быть влюбленной, – продолжала Корделия. – Ты думаешь, я не поняла бы тебя? Теперь ясно, что ты мне не доверяешь.

– То, что я делала, – запинаясь, бормотала Люси, – запрещено Законом, это страшно, и я не хотела втягивать тебя… чтобы у тебя не было неприятностей, если бы все раскрылось…

– Чушь, – отрезала Корделия. – Ты просто хотела спокойно заниматься своими делами. Проще и удобнее было промолчать, чтобы не пришлось объясняться и оправдываться передо мной за дружбу с Грейс.

Девушке казалось, что она смотрит на эту сцену со стороны, что это не она бросает Люси злые, колкие слова, чтобы побольнее задеть, оскорбить подругу. Но в глубине души она чувствовала нечто вроде облегчения, смешанного с отчаянием; ей было обидно и горько, но теперь не было необходимости таить свои чувства. Пусть Люси услышит это: «Ты поступила со мной нехорошо. Ты забыла обо мне, и это для меня тяжелее всего».

– Предполагается, что парабатаи делятся друг с другом самыми сокровенными тайнами, – сказала Корделия. – Когда со мной случилось худшее несчастье за всю мою жизнь, когда я обнаружила, что стала служанкой Лилит, я рассказала тебе об этом.

– Нет, не рассказала, – возразила Люси. – Я услышала это от самой Лилит, если ты помнишь. После этого ты уже не могла ничего скрывать, только и всего.

– Я рассказала тебе всю историю, с самого начала…

– Рассказала, вот как? – В синих глазах Люси блестели слезы. Корделия не помнила, когда в последний раз видела подругу в слезах, но сейчас Люси плакала, хотя ее голос звучал гневно. – Значит, мы должны делиться друг с другом самым сокровенным? Тогда у меня к тебе имеется несколько вопросов относительно того вечера, когда мой брат уехал за мной в Корнуолл, а ты отправилась развлекаться в Париж с его лучшим другом! Ты ни разу не говорила со мной о своих чувствах к Мэтью…

Тон Корделии стал ледяным, как зимний ветер за окном.