Терновый Король

Оглядевшись по сторонам, Энни заметила, что теперь ее окружают совсем другие цветы. Стены, образованные из багровых и белых примул, казались теперь куда плотнее, чем прежде. Увидеть сквозь них хоть что-нибудь было невозможно. «Удивительно, что стебли у этих цветов такие толстые», – подумала Энни. Чтобы вырастить такие, нужно много времени. Но она была на холме не так давно, в начале весны, и не видела здесь никаких признаков лабиринта. Подсолнухи – дело другое, они могут вымахать за несколько недель, но примулы растут медленно. Все это очень загадочно.

Сердце Энни стучало все быстрее.

– Эй! – окликнула она. – Есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало.

Нахмурившись, Энни повернулась, теперь касаясь путеводной стены правой рукой. Она решила вернуться на то место, где сбилась с пути.

Шагов через сто Энни подобрала юбки и пустилась бегом. Ее по-прежнему окружали стены из примул, то кроваво-красных, то голубых, как небо, то белоснежных, то лиловых. Никаких подсолнухов или цветущего горошка. Шуты и дети, наряженные гоблинами, тоже как сквозь землю провалились. Ни смеха, ни криков не слышно даже вдали. Перед Энни тянулись лишь бесконечные цветочные коридоры, она слышала лишь собственное хриплое дыхание.

Наконец принцесса прекратила бесполезный бег и остановилась, пытаясь сохранять спокойствие.

Несомненно, она уже не на холме Том Вот. Не в том лабиринте, в который вошла. Но тогда где она, спрашивается?

Энни вскинула голову. Небо почти такое же, как над холмом, и все же какое-то иное.

Энни долго не могла понять, что не так. А когда наконец поняла, сердце ее болезненно сжалось. Напрасно Энни твердила себе, что бояться нечего. По телу пробежала мелкая дрожь, руки похолодели.

Она не видела солнца. Это могло означать, что оно сейчас совсем низко, уже клонится к закату. Но вот что странно – ни один предмет вокруг Энни не отбрасывал тени. Ни стены лабиринта, ни она сама. Энни подняла юбки. Прямо под ее ногами зеленел ровный ковер травы, и даже на нем – ни единого пятна тени.

«Этого не может быть!» – пронеслось в голове у Энни. Она ущипнула себя за руку. Затем шлепнула ладонью по щеке. Однако ничего не изменилось.

А потом она услышала за своей спиной приглушенный, зловещий смешок.

Нейлу всегда казалось, что в подобные моменты время замирает. Лошадь гвардейца неслась прямиком к королеве, ее огромные копыта взметались в воздух и сверкали на солнце.

Королева стояла к всаднику спиной и не замечала ничего необычного. Но Фастия, беседовавшая с матерью, увидела – происходит что-то неладное, и выражение недоумения на ее лице сменилось ужасом.

Целью, которую хотел поразить гвардеец, была королева, и никто иной. Меч его был занесен для удара – всадник держал оружие на уровне пояса, чуть отведя назад, параллельно земле. Несомненно, он намеревался нанести так называемый «удар жнеца». Мгновение – и из белоснежной шеи ее величества фонтаном хлынет кровь.

И в это бесконечно растянувшееся мгновение, лихорадочно решая, как поступить, Нейл понял, что остановить гвардейца не удастся, если только на пути злоумышленника не возникнет какого-нибудь неожиданного препятствия.

Никакого препятствия не оказалось, однако лошадь подвела своего всадника. Заметив Урагана, мчавшегося ей наперерез, она отпрянула в сторону. Замешательство гвардейца длилось менее секунды, однако этого было достаточно.

Ураган, оправдывая свое имя, налетел на лошадь гвардейца с сокрушительной силой, так что всадник вылетел из седла. Нейл не ожидал этого, и потому удар, которым он намеревался снести гвардейцу голову, пришелся слишком высоко. Не теряя времени, Нейл соскочил с седла, и два облаченных в доспехи воина сцепились врукопашную, производя при этом такой лязг, словно множество железных цепей рухнули с высоты сторожевой башни на булыжную мостовую.

Противники, осыпая друг друга ударами, переплелись воедино, и вскоре Нейл обнаружил, что они оказались у самого края широкой лужайки на вершине холма. За ней начинался отвесный склон, по которому покатились, точнее, полетели, Нейл и рыцарь – две на редкость неуклюжие, огромные и тяжеловесные птицы.

С оглушительным грохотом они катились ниже и ниже, подскакивая на кочках и выбоинах. Нейл разжал руки и выпустил врага. Меч ему тоже не удалось удержать. Наконец он налетел на камень и остановился. Голова у него шла кругом, перед глазами сверкали разноцветные искры.

Нейл не знал, сколько времени он пролежал на траве. Однако валяться долго Нейл не мог себе позволить – они прежнему оставались с врагом один на один, хотя вверху, на холме, уже суетились какие-то люди.

Нейл успел подняться на ноги на несколько мгновений раньше противника, который распростерся на земле примерно в десяти шагах от него. На счастье Нейла, Ворон, его боевой меч, лежал как раз между ними. На счастье гвардейца, тот по-прежнему сжимал рукоять своего клинка.