Терновый Король

Винна понимающе кивнула, глубоко вздохнула и прыгнула. В ту же секунду Эспер осознал, что совершил ошибку, обрекая девушку на столь опасное испытание. Разумеется, Винне никогда в жизни не приходилось совершать подобных рискованных прыжков, и она с такой готовностью согласилась на это лишь потому, что не хотела уронить себя в его глазах. Ноги девушки благополучно коснулись балкона, однако она зацепилась за перила, потеряла равновесие и беспомощно замахала руками, стоя спиной к улице. Низкая решетка – единственная преграда, не позволяющая Винне упасть, доходила ей всего лишь до колен, и в течение нескольких томительных мгновений казалось, что девушка неминуемо рухнет на булыжную мостовую. Эспер затаил дыхание, кусая губы, чтобы сдержать рвущийся из горла крик. Кровь бешено стучала у него в висках, пальцы судорожно сжимали пустоту. Он уже готов был прыгнуть вслед за Винной, в отчаянной надежде оказаться на балконе прежде, чем девушка упадет, и подхватить ее. Но в эту секунду Винне удалось выпрямиться и отойти от решетки.

Она повернулась к Эсперу, махнула рукой, раздвинула дрожащие губы в неуверенной улыбке и дернула за ручку балконной двери. Дверь послушно распахнулась. Винна обернулась еще раз, одними губами шепнула: «Поспеши» – и проскользнула в комнату.

Эспер облегченно вздохнул, вытащил топор и кинжал и стремглав бросился в спальню. Пытаясь усилием воли расслабить затвердевшие от напряжения мускулы и выровнять дыхание, он на цыпочках вышел на лестницу, по которой они с Винной поднялись несколько часов назад.

Теперь, когда у него не было ни ведьминых огней, ни хрустальных шишек, в доме стоял непроглядный мрак. В ноздри Эсперу ударил запах прелых листьев.

Он остановился на верхней площадке и прислушался. Ни единого звука не донеслось до его ушей. Возможно, он ошибся, пронеслось в голове у Эспера. Возможно, преследователи не догадались, где они скрываются. Он начал спускаться вниз, бесшумно, как ночной туман.

На следующей площадке он снова остановился и навострил уши. В этот раз он расслышал не только собственное приглушенное дыхание.

Эспер закрыл глаза, разглядеть что-нибудь в кромешной тьме все равно не представлялось возможным. Но с закрытыми глазами ему было легче сосредоточиться. Он медленно, глубоко вдохнул, наполнив легкие воздухом, лишенным каких-либо запахов, кроме запаха пыли. Похоже, ему померещилось. Ни один звук не нарушал мертвую тишину. Однако Эспер по-прежнему не двигался, замерев в ожидании.

А потом он понял, что рядом дышит кто-то еще. Дыхание незнакомца было совершенно беззвучным, однако Эспер ощутил легкое дуновение на своем лице.

Не мешкая ни секунды, Эспер наугад нанес удар кинжалом и почувствовал, что лезвие встретило сопротивление стальной кольчуги. В темноте раздался звук, напоминающий глухое рычание, и, судя по усилившемуся движению воздуха, противник Эспера сменил позицию. Эспер повернулся, пытаясь схватить невидимого врага за руку, и на спину ему обрушился удар. Соперник испустил довольный крик, и это помогло Эсперу сориентироваться и понять, где же голова врага. Под ударом топора зазвенел стальной шлем, и Эспер с размаху вонзил кинжал туда, где, по его предположениям, находилось обнаженное горло. Он правильно выбрал направление удара: стон и бульканье крови, раздавшиеся в темноте, подтвердили это.

Неожиданно Эспер ощутил сильнейший толчок в грудь, пришедшийся всего в нескольких дюймах от солнечного сплетения. Из глаз у него посыпались искры, он согнулся пополам, увидел прочное древко и с содроганием осознал, что из груди у него торчит копье, на которое по-прежнему налегает невидимый противник. Эспер не знал лишь, насколько глубоко острие ушло в его тело.

Он подался назад, не давая сопернику возможности вонзить копье глубже, и, изловчившись, замахнулся топором. Лезвие погрузилось в мясистую человеческую плоть, до слуха Эспера донеслось злобное бормотание. Враг перестал налегать на древко, и копье вышло из груди Эспера. Это тоже причинило боль, такую острую, что у него задрожали и подогнулись ноги. Волей-неволей он опустился на четвереньки, и это спасло от неизвестного метательного снаряда, который просвистел над головой и ударился о стену, выбив сноп желтых искр.

Вспышка света на несколько мгновений разогнала мрак, и Эспер успел подняться, броситься к врагу и перерезать ему глотку. Он швырнул в лестничный проем сотрясаемое предсмертными судорогами тело и услышал, как внизу кто-то недовольно заворчал, словно от удара.

– Идиоты проклятые! – раздался злобный голос с нижних ступеней лестницы. – Я же велел вам ждать его здесь.

Внезапно лестницу залил свет – целый рой ведьминых огней, подобно мухам, окружил Эспера. В их рассеянном сиянии он разглядел, что уложил троих сефри – двое, несомненно, были мертвы, а третий корчился на ступеньках и пытался остановить кровь, хлеставшую из наполовину отрубленной руки.