Терновый Король

Дверь за отцом настоятелем закрылась, но его последние слова словно висели в воздухе. Когда Стивен перевел взгляд на древний манускрипт, ему показалось, что многозначительная фраза фратекса отпечаталась на поверхности свинцового листа.

Так или иначе, ему не миновать беды. Если он преуспеет в выполнении возложенной задачи, это будет сочтено благоприятным знамением свыше. Тогда он отправится в паломничество к святилищам и станет посвященным. Для того чтобы удостоиться подобной чести, послушнику обычно требуется провести в монастыре год или даже более. Узнав об особом расположении фратекса, Десмонд Спендлав, скорее всего, до смерти забьет не в меру проворного послушника.

А что будет, если Стивен не справится с переводом или не сумеет закончить его в срок? В таком случае его тоже ожидает печальная участь. На снисхождение рассчитывать не приходится – ведь отец-настоятель сказал, что расценит это как знак нерасположения святых.

Одно не вызывает сомнений – за последнюю тысячу лет никому не удавалось расшифровать эти древние письмена. И какая бы судьба ни ожидала Стивена, он приложит все усилия, чтобы постичь их тайный смысл.

Испустив сокрушенный вздох, Стивен приготовил бумагу, древесный уголь для пометок, кисточку для того, чтобы счищать пыль с листов, развел чернила и склонился над рукописью.

Миновал час, и он успел забыть обо всем: об отце-настоятеле, о Десмонде Спендлаве, обо всех угрозах и предостережениях, которые ему пришлось выслушать, и о боли, терзавшей спину. Медленно, неуверенно он начал проникать в таинственное значение древнего манускрипта.

Книга и в самом деле была написана на диалекте, который не встречался Стивену прежде. Многие слова оказались созвучны с вадхианскими, однако сочетания, в которых они употреблялись, а также грамматические формы, несомненно, относились к более древнему языку. По мнению Стивена, диалект этот скорее был сродни старому каварумскому.

Когда колокол прозвонил к вечерней службе, Стивен по-прежнему был погружен в работу. Листы бумаги, лежавшие на столе, покрывали неровные строчки перевода, во многих местах зачеркнутые. По мере того как Стивен все глубже проникал в мысли древнего автора, он отказывался от первоначальных догадок и заменял их другими, более обоснованными. Лишь изредка он поднимал голову, потягивался, потирал затекшую шею и вновь склонялся над рукописью.

Стивену казалось: он складывает воедино разрозненные части головоломки, определяя, что может значить то или иное слово, к чему относится запутанное выражение. Наконец перед внутренним взором начала вырисовываться цельная картина. Схватив чистый лист, Стивен принялся торопливо писать. Вот что у него получилось:

«Сей труд обращен к богам.

В году тридцать восьмом от воцарения Укел Крадх дхе'Увх (прозвание Джестера Черного, означающее „Великолепное Сердце Ужаса“, в отличие от остального текста документа, приводится на вадхианском диалекте. – С. Д.) написаны сии строки. Внемли им, ибо смысл их исполнен ужаса. Они предназначены лишь для твоих глаз, величайший повелитель, и более ни для чьих. Властелин седосов, книга сия расскажет о ноубхубх (смысл этого слова не вполне ясен. Скорее всего, оно означает святилища, алтари или храмы), посвященных жедунмара (вероятно, это слово означает – проклятые боги или темные демоны). Повествование ведется также о ватх тхадхатхум (это выражение, по всей видимости, означает – священные тропы) Матери-Истребительнице, о Священном вожделении, о Безумном Повелителе, о Молнии, сжигающей изнутри, обо всей их родне и свойственниках. Прочитавший сии строки постигнет, как умилостивить их. Однако всякий, чей взор коснется этих страниц, увддатхез (вероятно, будет проклят). (Проклятие?) лежит также и на том, кто написал это».

Мурашки пробежали по коже Стивена. Да, все эти угрозы и страшные посулы на редкость загадочны и непонятны. Никогда прежде ему не приходилось сталкиваться с древней рукописью, чье содержание было бы столь же туманным и в то же время пугающим.