Терновый венец атамана Дутова

Но глубоко темой они не занимались, исследований по ней не читали, в архивах не работали, критически к сведениям, которые им сообщались, не относились и всю свою фантазию воплотили в художественное произведение, позволяющее по своей природе отступать от истины, и написали откровенную неправду. Недаром, они сделали ремарку к названию повести: «По следам действительных событий». Эта ремарка оправдывает все: и неправду, и неточности, и искажения фактов. Ведь все понимают, что со следами всегда трудно работать: они плохо видимы, имеют свойство теряться, исчезать, что дает право на домысливание событий, которые их оставили. В данном случае авторы шли не по следам, а в обход их, ломились напролом, не считаясь с исторической правдой. Кроме Дутова и Ходжамьярова, в повести легко узнаются реальный начальник джаркентской милиции и один из главных участников операции Касымхан Чанышев (Алексей Сиверцев), председатель джаркентской ЧК Т. М. Крейвис (Крейз) и первый начальник джаркентской милиции Савва Жмутский (Савва Думский), который, кстати, пишет в своей биографии, что от предложения участвовать в этой операции он отказался, ввиду своей неподготовленности к подобным действиям.

В повести не только масса неточностей, но и искажений исторических фактов. Например, Дутов уходил в Китай не через Джунгарские ворота, а около сотни километров западнее их, через Саркандскую щель (ущелье) и перевал Карасарык, что в Лепсинском уезде. Звать атамана Александр Ильич, а не Николенька, как у Танхимовича и Сергеева. Александра Афанасьевна, гражданская жена атамана, названа ими Манечкой. Особенно шокирует эпизод читки Ходжамьяровым приговора Дутову. Этой красивости просто не могло быть, потому, что Ходжамьяров не знал грамоты, почти не говорил по-русски, а сам факт читки приговора на чужой территории в условиях острого дефицита времени и грозящей опасности – литературщина и только.

Повесть была резко осуждена чекистами 20-х годов, являвшихся участниками операции, или близко знакомыми с ней и знавших лично всех ее действующих лиц. Но об этом – в своем месте.

Поэтому прав был Н. И. Милованов, откликнувшийся на повесть Танхимовича и Сергеева очерком «Касымхан Чанышев» и возмущенно писавший в неопубликованном предисловии, что авторы повести фальсифицировали заключительный акт борьбы с дутовщиной, оклеветали главного героя чекистской операции, отважного человека Касымхана Чанышева, жизнь которого полностью отдана Родине, и, назвали свою «повесть» документальной, тогда, как писали ее на основе недобросовестно подобранных и непроверенных слухов.

Впрочем, в искажении фактических обстоятельств чекистской операции в отношении Дутова Танхимович и Сергеев были не одиноки. В журнале «Простор» в № 10 за 1966 год опубликована статья X. Вахидова «Еще раз об искажении исторических фактов». В ней автор с большим сожалением пишет об искажении событий, связанных с ликвидацией атамана Дутова и приводит о них конкретные факты. «23 марта 1966 года, – пишет он, – на сцене республиканского уйгурского театра в постановке режиссера И. Джалилова был показан спектакль по пьесе М. Кабирова «Незабываемые дни».

Содержание ее сводится к следующему: генерал Дутов во время отступления за кордон через Джаркентский уезд оставляет в Джаркенте своего сообщника князя Каримова. Этот князь, после победы Октябрьской революции занимает пост начальника Джаркентской уездной милиции и одновременно поддерживает связи с бывшими баями, контрреволюционерами, с самим Дутовым, убивает революционеров. Разоблачает его Махмуд Ходжамьяров, и он же убивает Дутова в его ставке за кордоном и награждается золотыми часами в Москве… Пьеса М. Кабирова несостоятельна с точки зрения исторической правды. Достаточно сказать, что кроме факта убийства Дутова М. Ходжамьяровым, все остальное здесь – сплошной вымысел» – резюмирует автор.

Затем X. Вахидов подвергает разбору и критике повесть 3. Танхимовича и А. Сергеева «Конец атамана», указав, что действительный герой и организатор операции Чанышев оклеветан авторами и показан как приспешник Дутова.

Повесть Танхимовича и Сергеева вызвала резкую отповедь и со стороны прототипов героев повести и ветеранов-чекистов, знавших их. Так, бывший председатель ЧК Джаркентского уезда Савва Жмутский, выведенный в повести под фамилией Думский, писал, что никогда не был на территории Китая, никогда боевой группой по ликвидации Дутова не командовал и в бою там с белоказаками не участвовал. «Прочитав «Опасное задание», я ужаснулся громадному содержанию вранья почти на 80 %»! – откликнулся ветеран установления Советской власти в Джаркенте и бывший начальник Джаркентской милиции С. А. Соколов[145] в своих воспоминаниях[146].