Терпеливый снайпер

Он переменил позу, стараясь устроиться поудобней, и опять застонал. Тем не менее ему все же досталось меньше, чем мне: он не падал с двухметровой высоты на заледенелую землю. Голова по-прежнему просто раскалывалась, да и вообще казалось, что меня на славу отделал копытами взбесившийся мул. То и дело я ощупывала ребра и сама не верила, что умудрилась ничего себе не сломать.

– Такого я не ждал, – сказал Дзомо. – Да, сдается мне, и Снайпер тоже. Надеюсь, по крайней мере, что это и для него сюрприз… Эти скоты меня чуть не убили.

– Не верю, что он знал. Не могу его в таком заподозрить.

– Наверняка не знал… На него непохоже – послать товарища в ловушку… Снайпер – парень с понятиями.

– И поэтому вы все за него горой?

Автомобильные фары на миг ослепили нас. Дзомо ковырял носком башмака снег.

– Что такое вы все в нем находите? – напирала я. – Откуда такие горячие симпатии? С чего? Почему все о нем молчат и помогают чем могут?

Он ответил не сразу:

– Я же говорю: он правильный парень, он никого никогда не продавал. Он – настоящий истребитель, притом с гениальными идеями… Он сто раз плевать хотел с высокого дерева на все правила и законы. Его ничем не купишь. И еще есть у него такое, чего ни у кого больше нет.

– Что, например?

– Он знает людей. Знает подходцы к ним. Знает, как затронуть за живое.

– А где он сейчас? – решилась я. – Еще в Вероне?

Последняя затяжка высветила улыбку на его лице. Потом огонек описал дугу в воздухе и погас где-то далеко в снегу.

– Очень важно его увидеть, – настойчиво проговорила я.

– Кому важно? Тебе?

– Ему. А после того, что случилось, – особенно.

– После того, что случилось, сомневаюсь, что он вообще захочет кого-нибудь видеть. Да и я тоже.

Он подобрал рюкзак и с трудом выпрямился.

– Ты куда?

– Дела у меня.

Я тоже поднялась, держась за стену.

– Можно я с тобой?

– Да еще чего! Нет, разумеется. У меня своя дорога, а ты иди своей.

Молча и не очень твердо стоя на ногах, мы смотрели друг на друга в темноте. Похожи на двух боксеров, мелькнуло у меня в голове.

– Скажи ему: я тут совершенно ни при чем. И еще скажи, что мне нужно с ним увидеться.

Он на миг призадумался.

– Сказать – скажу, мне это нетрудно. Но дело не в том, что тебе нужно, а в том, чтобы ему было нужно.

– Передай ему, пожалуйста…

Он устало вскинул руку:

– Послушай… Я не знаю, кто ты, что ты и откуда, и знать не хочу. Пришел сюда сегодня, потому что Снайпер попросил. Меня измордовали до полусмерти, чудом не убили… Так что мне теперь и ты, и он до лампочки… И с тобой я это дело прекращаю. Сделал, что надо было, и сматываюсь.

Вблизи проехал еще один автомобиль. Очень медленно. Слишком медленно. Я следила за ним недоверчиво, но потом догадалась, что водитель просто осторожничает на обледенелой дороге. Свет фар исчез за площадью.

– Еще одно.

– Ну?

– Что будет завтра? Что припас Снайпер на День святого Валентина?

Он, кажется, удивился:

– А ты что знаешь?

– То, что ходит в Интернете и передается эсэмэсками. Людей созывают на акцию… Знаю еще, что история со статуей Джульетты – это были всего лишь цветочки. И что в Верону со всей Италии съезжаются райтеры.

Я говорила, а Дзомо открыл рюкзак и рылся в нем.

– Завтра уже наступило, – сказал он.

И вытащил из рюкзака два баллончика с краской. Встряхнул их, как полагается, и я услышала тихое звяканье шариков внутри. Потом повернулся к металлической рифленой шторе на витрине кафе и черным вывел на ней огромное сердце. Полюбовался на него, встряхнул второй аэрозоль, заполнил контур красной краской и сказал со смехом:

– День всех влюбленных.

Сунул баллончики в рюкзак, закинул его за спину и исчез во мраке.