Терпение дьявола

Выстрел грохнул прямо у нее перед носом, и сразу что-то теплое и влажное брызнуло на щеку. Что-то потекло по волосам, по головной повязке, шее и правому плечу.

Дети вопили, но их голоса доносились до нее словно издалека, сквозь болезненный гул в ушах.

Она видела, как ствол качнулся к ней и дымящееся дуло приблизилось к глазу.

Летиция догадывалась, что человек в кепке с надписью Coca Cola ругается, обращаясь к ней, что он в бешенстве, но ничего не слышала. Выстрел ее оглушил – оставалось надеяться, что временно.

Потом она увидела, как водитель снова открывает свою огромную сумку за сиденьем, достает оттуда какой-то странный жилет, надевает его и застегивает сбоку на два ремешка. С жилета свисала длинная тонкая веревка – водитель обмотал ее вокруг руки и прикрутил кончик к ладони и указательному пальцу широким серым скотчем.

Когда Летиция разглядела, что на конце веревки находится что-то вроде джойстика с кнопкой и водитель может достать до кнопки большим пальцем, просто согнув его, до нее дошло, что жилет – это «пояс смертника», нашпигованный взрывчаткой, а веревка – провод.

Водитель обвел рукой салон автобуса, труп Симоны Лемин и ткнул пальцем в сторону Летиции.

Она не понимала, о чем он кричит, но точно знала, что этот сумасшедший их всех взорвет. Несомненно.

52

Шестицилиндровый двигатель «Порше Бокстер S» приятно гудел – Лудивина поднималась по склону холма, огибая заброшенный замок, заслоняющий собой главный корпус клиники Святого Мартина Тертрского.

Шины захрустели гравием на вираже – она ехала быстро, торопилась поскорее добраться до здания в самой глубине леса и еще не освоилась с педалью газа в этой крутой тачке. Когда Лудивина заявилась в прокатную контору в Руасси, владелец сказал, что все машины уже зарезервированы на уик-энд, остались только «престижные модели», а бегать по конкурентам, которые вполне могли дать ей тот же ответ, не было времени. Так что она смирилась и взяла что давали, хотя счет не обрадовал.

«Бокстер» на карбоновых тормозах встал как вкопанный точно у входа в длинное здание клиники. Мотор удовлетворенно мурлыкнул.

Лудивине не терпелось сообщить доктору Малюмону о своем приезде, но не хотелось столкнуться по дороге с Брюссеном, чтобы не разбудить в нем подозрения – она чувствовала, что нервничает и не сумеет сдержать эмоции. Такие хищники, как он, – Лудивина прекрасно это знала – способны уловить малейшие сигналы об опасности, как будто у них есть специальные антенны. Они чуют слабину в других людях, любой надлом в чужой душе для них как распахнутые ворота. Так лев чует самое слабое животное в стаде и отгоняет его подальше от сородичей, чтобы сожрать. А после того, что ей пришлось пережить в собственной ванной, Лудивина сомневалась в своей способности выдержать взгляд Брюссена, ничем себя не выдав. В ней сейчас было слишком много ненависти и гнева, а еще необъятный страх, и все это могло вырваться на поверхность.

Но на первом этаже сразу показался тонкий силуэт доктора Малюмона – он вышел ее встретить, и при виде его Лудивина сразу успокоилась. Директор клиники чем-то напоминал английского актера Бена Кингсли, но только был помоложе и похолоднее, что ли. Это потому что у него такие яркие голубые глаза. И две глубокие вертикальные морщины на щеках, как два пугающих шрама.

Под распахнутым белым халатом на психиатре были бежевые брюки и поло «Лакост» фиалкового цвета – выглядел он очень непринужденно. Видимо, уже предвкушал выходные, и Лудивина легко представила, что в багажнике его машины лежит сумка с клюшками для гольфа и что под конец дня он заедет за женой и дочерью и повезет их отдыхать в какой-нибудь Довиль.

– Знаю, я заставила вас прождать все утро, мне ужасно неловко, – сразу извинилась она. – Спасибо, что согласились уделить мне время.

Он взмахнул руками – мол, все в порядке, – и даже не упомянул, что ради нее ему пришлось отменить все планы на рабочий день. Это было очень по-джентльменски.

Они вместе поднялись по служебной лестнице на несколько этажей.

– Красивая у вас машина. В жандармерии подняли зарплаты, насколько я могу судить.

– К сожалению, машина не моя, взяла напрокат.

– Ваши коллеги скоро подъедут?

– Нет, у них появилось срочное дело, я буду одна.

Перспектива выступить со скрупулезно подготовленным профайлом перед одной-единственной представительницей власти, похоже, разочаровала и раздосадовала Малюмона. Но прекрасное самообладание тотчас помогло ему это скрыть.

– Что ж, обойдусь без адреналина, который дарит большая аудитория, и постараюсь произвести на вас впечатление своими аналитическими способностями. Прошу, входите.

В просторном кабинете с ковром на полу и черными книжными шкафами директор на этот раз предложил ей сесть не в кресло у стола с компьютером, а на кожаный диван, а сам устроился напротив. На низком столике, сделанном из того же закаленного темного стекла, как и прочая мебель, между ними лежал блокнот в толстом переплете, а на нем – перьевая ручка «Монблан».