Терпи, неудачница!

   И вот в этот самый момент мне полегчало. Просто я поняла, что он старается шутить потому, что боится. Элементарно боится, что я сейчас психовать начну и брошу трубку. Он просто боится меня потерять! И мне тоже захотелось шутить и смеяться. 

   - Пусть будет в таком случае "Огненный", - предложила я.

    - Хм, ладно, согласен. Так вот, теперь будет телефонный. Женька, сейчас могу пообещать только одно. Что он обязательно перейдёт на третий уровень. Слышишь? Веришь мне?

   - Слышу. Верю.

    Могла ли ответить по-другому?  Ответишь тут, если радость до краев наполнила сердце. Если я вдруг заметила, что за окном - все еще лето, что небо голубое, а птички поют...

28.

     Поговорил, и стало немного легче. Почему так? Почему, услышав голос именно этой, конкретной женщины, я испытал радость и желание оказаться рядом? Почему до боли, до дрожи необходим физический контакт с ней? Почему не кажется безумием, купить билет на самолет в один конец и... 

    А ведь взяв в фирме ее адрес и телефоны - домашний и мобильный, полчаса не решался позвонить! Опираясь на весь свой достаточно богатый опыт отношений с женщинами, я ожидал, что услышу обвинения по крайней мере в том, что забыл о ней, что придётся оправдываться и извиняться. Но не зря, совсем не зря, меня привлекла именно она. Женя честно сказала, что ей плохо без меня. И всё... 

     И это было как-то странно и необычно - вечером усесться за компьютер и целый час настраивать до сих пор абсолютно ненужный мне скайп, чтобы пообщаться с девушкой! 

    - Привет! 

    - Привет, Саша!

     И молчит смущенно, но я ведь знаю, какая она на самом деле! Нет, не в Женином стиле быть такой, какая она в эту минуту - глаза направлены куда-то в область моей шеи, щечки - розовые. С чего бы вдруг? 

     Е-моё! Это же... Блядь, да она же в чем-то..

   - Женя, что это?

   - Что? - невинно подняла хитренькие глазки и опустила тут же снова.

   - Вот и я хотел бы знать, что это такое на тебе надето? 

   - Вообще-то, ЭТО мне сестра подарила на день рождения в прошлом году. Она в магазине белья дорогого работает. Ну, там не только белье,  но и вот такие пеньюары, халатики там разные... продаются. Я подумала... Тебе не нравится?

    Что-то кружевное, явно безумно тонкое, мягкое, приятное наощупь и, скорее выгодно приоткрывающее, чем закрывающее, грудь... и, наверное,  там внизу тоже... все видно!

    - О-о,  мне-то конечно нравится, очень нравится. Настолько, что, наверное, ни о чем нормальном и говорить не смогу... 

  Это, не знаю, как оно называется, действительно, выглядело очень откровенно и возбуждающе. А вкупе с ее зардевшимся милым личиком, заставляло дико жалеть, что я так далеко. 

    - Я сейчас переоденусь, - она вскочила и, показав мне ни в чем не уступающий тому, что я уже рассмотрел, потрясающий вид сзади, побежала куда-то, прежде чем я успел остановить.

    Вернулась через пару минут в длинном махровом халате огромных размеров.

    - Так нормально? 

    Я не стал ей говорить, что так - еще хуже. Потому что я отлично понимаю, ЧТО скрыто под халатиком! Ведь если скажу, рванет переодеваться снова. 

    - Нормально. Что ты там говорила о нашей разнице в возрасте? Для своих пятидесяти ты неплохо сохранилась, старушка.

    Снова покраснела. Но мои слова восприняла, как вызов. И ответила, наконец, в своей, так нравившейся мне, манере:

    - Да-а,  в свои пятьдесят, я предпочитаю молоденьких инструкторов по фитнесу, чтобы тело у них было классное, а в голове - как можно меньше!

    - Я пошутил. И зачем во множественном числе-то про инструкторов? Я, между прочим,  жутко ревнивый. Просто хотел сказать, что в этой штучке ты выглядишь здорово. Пошутил, понимаешь?

   - Я тоже пошутила. Ладно, рассказывай, как Артём? Отошёл от наркоза? 

    - Да. Но нога загипсована, на вытяжке. Лежит в одной позе. Отходил от наркоза тяжело - пытался бежать куда-то, плакал. Такой маленький, несчастный. Потом меня узнал, обрадовался, что я жив. Представляешь? Он весь в бинтах, в ссадинах и радуется, что я - цел и невредим? Я всю ночь с ним был, потом день отсыпался, сегодня Инна ночует в больнице. 

    - Он любит тебя. И уважает. Значит, ты - хороший отец, раз сумел его таким воспитать.

    - Не знаю. Хотелось бы так думать. Но у хороших отцов с детьми подобное не случается. Они, по крайней мере, могут детям объяснить, что из дома без разрешения уходить нельзя. Опять же, хороший отец уделяет своему ребенку внимания достаточно, чтобы тот не скучал настолько, что готов в лес бежать.

    - Не-ет, зачем ты так? Да это с любым и каждым могло произойти! И если бы мог, ты же взял бы его к себе, правда?

    - Да, конечно. А твоя дочка не вернулась еще?

    Она рассказывала. Я спрашивал. Смотрел, как указательный пальчик накручивает прядку  волос, как выгинается аккуратная чёрная бровка, как улыбка образует на ее щеках - ямочки. И, наверное, нет, совершенно точно, в какой-то момент потерял нить разговора, перестал воспринимать ее речь. Сам того не замечая, придвинулся к монитору, стремясь почувствовать ее, приблизиться к ней.

    - Женька, - прервал ее на полуслове, и она с удивлением взглянула в мои глаза. - Женька, ты такая красивая! 

    - Скажи теперь, что снова пошутил!