Терпилы

К приезду специалистов-наркологов комнату старательно убрали и проветрили. Облеванные ковры, провонявший мочой диван и покрытый липкими пятнами столик заменили на новые. (Прежние телохранители по-быстрому вынесли на помойку.) Самого господина Костюкова также привели в относительно приличный вид и уложили на свежие простыни. Всего врачей прибыло трое. Получив из рук Илоны солидную сумму в долларах, они сноровисто взялись за работу. Пациенту измерили давление, вкололи успокоительное и, когда он, расслабившись, задремал, через специальный зонд промыли желудок. (В итоге зловонная жижа чуть ли не до краев наполнила эмалированный таз.) Пристроив к детородному органу Костюкова утку, врачи установили капельницу и пропустили через нее сперва четыреста миллилитров гемодеза[29] (на это ушло примерно сорок пять минут), а затем – две аналогичные по объему порции пятипроцентного раствора глюкозы с добавлением хлорида натрия (для общего укрепления организма). Покончив с данной процедурой, «похметологи» опять измерили давление больного, достали из чемоданчика какие-то красивые импортные флаконы и начали по очереди ставить их в капельницу. В один из флаконов предварительно добавили сильнодействующее мочегонное. В общей сложности с известным предпринимателем провозились около пяти часов.

Перед уходом проснувшемуся было Михаилу Петровичу доктора вновь вкололи снотворное, посоветовали домашним не оставлять его без присмотра, почаще менять утку и вежливо откланялись...

* * *

Снился Костюкову покойный Петр Семенович: обугленный, с оторванными ногами, он ползал среди обломков «Бентли» и надрывно просил «попить». Стоя немного поодаль с бутылкой воды в руке, Михаил Петрович с наслаждением наблюдал за страданиями старого подельника.

– Ты спляши, Петруша, гопака! Тогда дам глоточек! – издевался хозяин «Фобоса». Неожиданно Голяков повернул к Костюкову обгорелое до костей, страшное лицо.

– Напрасно радуешься, козел, – проскрежетал мертвец, – тебе самому недолго осталось!!!

– Откуда ты знаешь? Кто мне угрожает?! – забеспокоился известный предприниматель. – Ну, скажи, а? По дружбе! Вот водичка, держи!!!

Ничего не ответив, Голяков провалился в разверзшуюся под ним огненную бездну. Налетевший порыв смрадного ветра сбил Костюкова с ног. Больно ударившись лицом о землю, Михаил Петрович по-собачьи заскулил, захныкал и... проснулся. За окном светило солнце. Часы показывали четырнадцать тридцать пять. Дежурный охранник бережно нес на вытянутых руках опорожненную утку.

– Подай мобильный телефон и убирайся отсюда! – слабым голосом приказал амбалу хозяин «Фобоса».

Оставшись в одиночестве, он, не мешкая, набрал заветный номер. Сон, конечно, дурацкий, обычный похмельный кошмар (реальная-то опасность устранена), но... Мелкина с Лебедевым давно пора «заказать»! «Панацеей» и «Лабаз-банком» лучше владеть в одиночку, нежели делить доходы с этими недоносками!..

* * *

Как и в прошлый раз, встреча состоялась на квартире Костюкова. Сердечно поблагодарив Посредника за качественно выполненную «работу», Михаил Петрович назвал имена очередных терпил. Посредник обещал подумать насчет цены. На определение стоимости заказа ушло четыре с лишним дня. 23 июня, ближе к вечеру состоялся окончательный расчет. Известный предприниматель заплатил 150 000 долларов за Лебедева и 200 000 за Мелкина.

– «Исполним» не позднее 8 июля, – твердо пообещал Посредник...

Глава 7

Пятница, 5 июля 2002 года

Начиная с 20 июня Михаил Петрович вел прежнюю, до краев насыщенную жизнь: регулярно появлялся на бизнесменских тусовках, через «ручных» чиновников лоббировал во властных структурах интересы «Фобоса», потихоньку прибирал к рукам осиротевшую корпорацию «Агасфер», заключал договора с различными фирмами, умело уворачивался от налогов, перекачивал валюту в иностранные банки и т. д. и т. п. По вечерам он иногда расслаблялся в ночных клубах и казино, но сильно не напивался, знал меру. Все эти дни господин Костюков пребывал в отличном настроении. Еще бы, от злейшего врага избавился, определил подлюгу!!! Кстати, со слов жены известному предпринимателю было известно о произошедших за время его «болезни» трагических событиях: взрыве «Мерседеса», нападении на городской и загородный дома, убийствах охранников...

Однако никакой благодарности «за проявленную инициативу» Илона не получила. Совсем наоборот!