Терпилы

Голяков вернулся лишь через два часа. К тому времени торжественная часть завершилась, в зал принесли столы, стулья, и началась столь вожделенная «творческими личностями» часть неофициальная, или, точнее, разнузданная оргия. Классическую музыку давно отключили. В помещении висел густой мат, перемежаемый пьяными выкриками успевших быстро надраться «сливок общества». Заслуженный н-ский бард Борислав Гольдман (из поколения шестидесятников), остервенело бренча на гитаре, орал похабные частушки. На подиуме известная модерновая поэтесса Аделаида Малявкина, придурковато хихикая, демонстрировала стриптиз. Некоторые бизнесмены из бывших урок, полностью перейдя на феню,[4] агрессивно выясняли отношения. Озверевший от спиртного солист рок-группы «Металлолом» с эстрадным псевдонимом Таракан, сосредоточенно высматривал на столе блюдо поувесистее, намереваясь шарахнуть им по башке кого-нибудь из коллег по шоу-бизнесу. Короче, веселье бурлило вовсю!..

— Миша, есть серьезный разговор! — притронувшись к плечу Костюкова, негромко произнес озабоченный, насупленный Петр Семенович. — Давай-ка выйдем на пару слов!

Неохотно отставив фужер с коньяком, Михаил Петрович поднялся из-за стола.

— Выкладывай! — нетерпеливо обратился Костюков к подельнику, когда они уединились в курительной комнате на втором этаже.

— У нас возникли крупные неприятности, — проворчал тот.

— Конкретнее!

— Три недели назад в Р-е ОВД назначен новый начальник, подполковник Новиков…

— Ну и что?!

— А то! — злобно зашипел Голяков. — Этот тип будто с Луны свалился! Даже не знаю, откуда такие берутся! Думал, вымерли, как мамонты, ан нет! Существуют, оказывается!!!

— Короче, — раздраженно перебил Костюков.

— А короче — он не берет взяток! Представляешь?! И, главное, начал подкапываться под наши риэлторские операции в Р-м районе. За считанные дни подобрался почти вплотную! Еще чуть-чуть и…

— Па-а-а-анятно-о-о!!! — заскрипел зубами Михаил Петрович, вмиг утративший лучезарную маску человеколюбца-благотворителя и в настоящий момент здорово смахивающий на ожившего мертвеца из фильма ужасов. Неподкупного болвана придется убрать! Демонстративно! Дабы другим неповадно было! Кстати, у него семья есть?!

— Ага! Жена и двое детей, — с готовностью доложил Петр Семенович.

— Замочить их вместе с ним! — по-собачьи оскалился Костюков. — Кто у нас там курирует оборот квартир?

— Да твой же старый протеже Андрей Митрохин, — с некоторым удивлением ответил Голяков.

— Вот-вот! Он самый!.. Проклятый склероз!.. Пусть Андрюша займется решением данной проблемы! Лично! Сроку ему — два дня!!!

Суббота. 5 часов утра.

Из отвратительного кровяного озера выползало мерзопакостное чудище с туловищем змеи и башкой гиены, увенчанной в придачу кривыми козлиными рогами. В красных глазах монстра пылал адский огонь. Из раззявленной, слюнявой пасти исходило удушающее зловоние. А на берегу у кромки черного, безжизненного леса стояли, замерев в шоке, Елена, двенадцатилетняя Маша и шестилетний Игорек. Полностью выбравшись на сушу, жуткий гибрид целеустремленно двинулся к ним с очевидным намерением сожрать. Георгий Ярославович хотел броситься на помощь семье, однако ноги не слушались. Пытался криком предупредить об опасности, но язык не повиновался. Тогда он застонал в отчаянии и… проснулся мокрый от пота. Сердце билось гулко, неровно. Голова гудела. Горло спеклось. Между тем все вокруг было тихо, спокойно, уютно. За раскрытым окном ласково улыбалось нежаркое солнце. Звонко чирикали воробьи. В комнату проникал едва уловимый запах омытой ночным дождем зелени дворовых деревьев. Подполковник Новиков уселся на смятой постели, жадно отпил воды из графина, с трудом перевел дыхание и медленно перекрестился. Сердцебиение постепенно нормализовалось. Голова прояснилась. «Нехороший сон! — подумал начальник Р-го ОВД. — Нехороший и настораживающий. Весьма похож на предупреждение свыше!» 8Согласно учению Православной Церкви большая часть снов — всего лишь естественное следствие возбужденного воображения человека. Некоторые сны — дьявольское обольщение. Однако бывают иногда и действительно вещие сны, от Бога, на которые стоит обратить внимание.[5]

Георгий Ярославович отнюдь не являлся суеверным человеком и уж тем более не страдал паранойей. Просто у него имелись достаточно веские основания опасаться за судьбу семьи. (О собственной судьбе подполковник беспокоился в последнюю очередь.) На новом месте работы Новиков явно пришелся «не ко двору». Как, впрочем, и на прежнем, в ГУВД Н-ска. Оттуда его элементарно сплавили, дабы со своей старомодной порядочностью не мешал коллегам успешно обогащаться. (Рука об руку с лидерами организованной преступности.)