Терпилы

— Покупай! — разрешил убаюканный приятными мыслями Михаил Петрович.

— Ты моя прелесть! — расцвела майской розой Илона Дмитриевна. — Лучше всех мужчин на свете!!!

* * *

Выходные пролетели незаметно. Днем Костюковы загорали во дворе на шезлонгах и купались в облицованном мрамором плавательном бассейне с кристально чистой, постоянно меняющейся через специальную систему труб водой. Вечерами прогуливались по обширному, ухоженному саду, слушали пение птиц и жарили на углях шашлыки из молодого барашка. (Вернее, жарил услужливый Лев Крючков, а хозяева кушали.) Когда окончательно темнело, они устраивались в доме: смотрели спутниковое телевидение, нежились в креслах у камина, принимали перед сном ванны с гидромассажем…

Умиротворенный внушительными победами на коммерческом фронте, Михаил Петрович не ругался, не хамил, не безобразничал. С женой (и даже с прислугой!) разговаривал относительно вежливо. Мадам Костюкова, обнадеженная скорым приобретением бриллиантового перстня, старательно изображала из себя заботливую, любящую супругу.

Взглянуть со стороны (незнающему человеку) — ну просто идеальная семья благородных богатых господ! Живая реклама новорожденного российского капитализма!

В воскресенье, седьмого июля, известный предприниматель улегся в постель рано, около одиннадцати, и довольно быстро уснул. На этом, можно сказать, отдых закончился.

Михаил Петрович очутился в громадном, зловонном, сыром подземелье, по форме напоминающем склеп. Под ногами чавкала густая кровяная жижа. Под потолком хлопали перепончатыми крыльями отвратительные существа, чем-то похожие на летучих мышей, но гораздо противнее.

В центре возвышался пустой железный трон, а вдоль стен застыли в зловещем молчании плотные ряды мертвецов. С некоторыми Костюков был знаком лично (например, с Хусейновым, Минцем, Елдашевым, Голяковым и др.), остальных видел впервые, но тем не менее откуда-то знал: именно он повинен в смерти всех присутствующих. В устремленных на известного предпринимателя тусклых глазах покойников отпечаталась лютая ненависть. Существа под потолком непрерывно матюгались, обзывая Михаила Петровича самыми непотребными словами. Так продолжалось едва ли не вечность. Обуянный страхом Костюков трясся в зверском ознобе. Внезапно на железный трон плюхнулся возникший из пустоты омерзительный тип с окровавленным свиным рылом, с маленькими острыми рожками на шелудивой макушке, с волосатым туловищем обезьяны, с длинными когтями на уродливых лапах и с козлиными копытцами на кривых ногах. Монстр громко чавкал, чего-то дожевывая. Из пасти обильно текла красноватая слюна.

— Извиняюсь, немного запоздал, — неразборчиво пробормотал он. Презентация, понимаешь! Торжественное открытие в аду новой камеры пыток, предназначенной специально для тебя, Миша… хотя не велика птица, можешь обождать сколько потребуется!.. А сейчас маленькая развлекательная программа! Наслаждайся, червь!

Демон взмахнул лапой и шеренги трупов разом придвинулись к известному предпринимателю, хором скандируя:

— Убийца!!! Убийца!!! Убийца!!!

Их страшный нечеловеческий рев болью врезался в уши.

— ТЕ-Е-ЕБЯ приветствуют! — гадко осклабилось инфернальное[30] чудище. — Ну, доволен, человечишко?! Нет?! Ах да! Я совершенно позабыл о массаже!!!

В тот же момент стая крылатых существ ринулась на Костюкова, остервенело кусая его зубастыми клювами и царапая острыми коготками.

Михаил Петрович зашелся в истошном вопле.

— Во-о-от, совсем другое дело! — удовлетворенно констатировал свинорылый. — Экий у нас голосок прорезался: визгливый, пронзительный… Аж заслушаешься!

Между тем известный предприниматель орал все сильнее.

Гнусный тип торжествующе гоготал, хлопая себя по ляжкам мохнатыми ладонями.

— Ладно, для начала достаточно! — наконец изрек он. Мертвецы и летучие твари мгновенно исчезли.

— Мы с тобой, Миша, скоро увидимся вновь и уж тогда не расстанемся вовеки! Будем веселиться на славу! — обратился демон к судорожно всхлипывающему бизнесмену. — А теперь я ненадолго отлучусь. Дела! Надо окончательно подготовить твою персональную камеру к приему постоянного обитателя. Да, кстати, напоследок расскажу одну хохмочку. Накануне вечером Мелкин с Лебедевым заложили у ворот усадьбы противотанковую мину. Выедешь ты наружу на «Мерседесе» — и ба-а-бах!!! Ну, покедова! Предвкушай! свинорылый вместе с троном провалился сквозь пол, а кровавая жижа начала, пузырясь, подниматься: сперва достигла колен, потом живота, груди, шеи и в конечном счете полезла в рот. Господин Костюков захрипел в удушье и… открыл глаза. Он находился у себя в спальне. Ярко светило солнце. Из полуоткрытого окна тянуло ароматом свежескошенной травы. В саду щебетали птицы. Часы показывали половину восьмого утра.