Терпкий вкус страсти

На какое-то время он потерял дар речи от удивления, а потом улыбнулся:

– А что ты сделаешь, если я не уйду?

– Ничего. – Санчия закрыла глаза. – Я еще слишком слаба, чтобы бороться с тобой… Пока.

«Последние слова несут в себе оттенок угрозы, – понял Лион. – Санчия, всегда такая робкая, угрожает? Всегда готовая услужить – так смела?»

– А позже?

– Позже, – ее глаза оставались закрытыми, – я заключу с тобой сделку, Лион.

Она уже не обращалась к нему со словами «мой господин», как прежде, но – «Лион». Это то самое обращение, которого он требовал от нее. Но теперь она назвала его по имени, не колеблясь и без всякого смущения. Она обращалась к нему и вела себя с ним так, словно была женщиной из знатного дома.

Он демонстративно повернулся и сел в кресло у стены.

– Я останусь. Я могу тебе понадобиться.

– Ты мне не понадобишься. Ты мне никогда не понадобишься. – И она так же демонстративно повернулась на бок. – Но если хочешь, можешь оставаться. Твое присутствие или отсутствие ничего не значат для меня.

Она закрылась от него. Она ушла туда, куда он не может пойти за нею, – острая боль при мысли об этом пронзила его. Ничто не могло бы более ясно подтвердить ее изменившееся отношение к нему, чем ледяное равнодушие последних слов. Но разве для него было неожиданностью то, что она во всем случившемся обвиняла только его? Он и сам ощущал тяжесть вины на своих плечах. И она права в своем гневе, она так много страдала, что заслужила право ожидать терпения с его стороны.

– Мне хочется побыть с тобой, – сказал он мягко. – Я посижу рядом, Санчия.

Молчание было ответом, и он понял, что она ушла еще дальше от него, в глубокий сон.

* * *

– Я вывел Санчию на палубу подышать свежим воздухом. Но, Лион, я ведь не нянька, – добавил Лоренцо уныло. – Хотя тот, кто увидел бы, как я купаю, одеваю и ухаживаю за ней эти дни, составил бы обо мне совсем другое представление. Если уж ты собрался так баловать ее, тебе следовало бы нанять служанку, прежде чем мы покинули Пизу. – Он помолчал. – Или делать это самому. Ты ни разу не спустился в каюту с того дня, как она пришла в себя.

– Ты же знаешь, что у нас не было времени нанять кого-нибудь, пока мы в спешке убегали от Дамари.

– Я заметил, что ты ответил только на первую часть моего вопроса. Почему ты избегаешь ее?

– Она сама не хочет видеть меня. – Лион крепко сжал штурвал. – И показывает это слишком явно.

– И ты спокойно соглашаешься с этим и прячешься от нее, чем причиняешь ей еще большее огорчение.

– Но она больна, дьявол тебя возьми!

– Уже нет. – Лоренцо посмотрел на Санчию, стоявшую у поручней в нескольких ярдах от них. Яркое послеполуденное солнце пронизывало ее волосы, окружая голову сияющим нимбом. Она подняла лицо вверх, словно впитывала в себя и жар солнца, и свежесть ветра. – За эти дни она поправилась, окрепла и уже далеко не так слаба. Взгляни сам!

Лион быстро глянул в сторону девушки и затем перевел взгляд на друга:

– Ради всех святых, перестань подстрекать меня. Почему тебе так хочется затащить ее ко мне в постель, несмотря на то, что она еще не очень хорошо себя чувствует?

– Разве я хочу чего-то плохого? – невинным тоном спросил Лоренцо. – Разве это не твои собственные мысли? Санчия очень переменилась, мы оба это заметили. Признайся Лион, разве тебе не приходило в голову, что она будет еще лучше в постели, чем прежде? То же самое нежное тело, но теперь оно стало чуть-чуть другим. У тебя такой пытливый ум. Разве тебе не интересно узнать, какого рода изменения произошли?

Лион отвернулся:

– Нет. Я не думал об этом.

– Ложь, – Лоренцо усмехнулся. – Когда ты вернешься в Мандару, тебе придется исповедаться в своем грехе. Как ты думаешь, Санчии понравится Мандара?

– Ей не представится случай судить о Мандаре. Она останется в Генуе, и ты хорошо это знаешь.

– Мы приедем в Геную завтра после обеда?

Губы Лиона скривились.

– Боишься, что тебе не хватит времени?

– Конечно, времени у меня маловато, но я постараюсь с толком использовать его. Раз уж ты решил продемонстрировать небывалую твердость и упрямство, я тоже перестану быть мягким и уступчивым.

– Ты? Мягким?

Лоренцо не обратил внимания на сарказм, прозвучавший в голосе Лиона:

– Больше я не буду оказывать Санчии никаких услуг, пока мы находимся на корабле. Она принадлежит тебе, и ты сам должен о ней заботиться. – Он нахмурился:

– В том числе и менять бинты. Из-за твоей идиотской щепетильности всякий раз, глядя на ее руку, я испытываю чувство вины.

Он отвернулся:

– Смотри, снова задул ветер, а Санчия не захватила шаль. Она простудится.

– Но Санчия вовсе не так уж слаба, – с иронией повторил Лион недавнюю фразу друга.

Лоренцо озабоченно покачал головой:

– А может, она более истощена, чем я думал? Как я могу судить – ведь я не врач.

И он устремил взор на море, задумчиво любуясь игрой волн и не обращая больше внимания ни на Лиона, ни на Санчию.

Лион еще минут пятнадцать постоял, а потом внезапно попросил моряка, находившегося неподалеку:

– Подержи штурвал, – и прошел мимо ухмылявшегося Лоренцо вниз по ступенькам на палубу, к тому месту, где стояла Санчия.