Терпкое вино любви

Ольга поблагодарила старушку с корзиной и, кутаясь в просторный черный плащ с капюшоном, быстро добежала до низенького здания вокзала. Нырнув под широкий навес, она пробежала глазами расписание автобусов, освещенное слабой, доживающей последние часы лампочкой. Она взглянула на часы, затем снова на расписание. Нет, она не ошиблась — единственный утренний автобус на Москву только что уехал. Следующий отходил в двенадцать. Ольга понуро побрела к кассе. Кажется, день не задался.

— Скажите, я могу купить билет на двенадцатичасовой автобус до Москвы? — спросила она.

— Да что вы, девушка! — удивилась кассирша с легким украинским акцентом. — Все билеты проданы еще вчера. Поезда-то уже который день по сокращенному расписанию ходят. Вы разве не слышали? Пути новые прокладывают, для экспресса «Красная стрела».

— Понятно… — протянула Ольга. — Спасибо. А как же мне доехать до Москвы?

— Как доехать… Остается только ждать до четырех. В электричку уж как-нибудь влезете.

— А если мне нужно раньше?

— Раньше надо было и беспокоиться… — рассердилась для порядку кассирша. — Тогда вам только один путь остается — до кольцевой дороги, а там — прямиком по шоссе, на перекладных.

— Спасибо… — сказала Ольга и отошла.

— Девушка, девушка! — закричала кассирша из своего окошечка. — Знаете, как до кольцевой-то добраться? Садитесь на сорок четвертый трамвай — и до конца. А там уж спросите…

— Спасибо! — поблагодарила ее Ольга и вышла из-под навеса. Где находится остановка сорок четвертого трамвая, она знала.

Ольге несколько раз в жизни приходилось ездить «на перекладных», то есть останавливать попутные машины. Но тогда она путешествовала не одна, а с отцом. Она была еще девочкой, а отец был еще жив… Кроме того, Ольга знала, что за границей такой способ передвижения по дорогам весьма распространен, особенно среди студентов. И называется он «автостоп». Конечно, ехать на попутных машинах одной ей было немного страшновато, но ничего другого не оставалось — иначе она рисковала пропустить встречу и не получить письмо от Мишеля. Решено: она едет «автостопом».

Всю дорогу до конечной остановки Ольга проспала, прислонившись виском к холодному и влажному стеклу. Вначале она просто закрыла глаза и стала представлять себе, что она едет по Парижу, по его залитым солнцем улицам, но потом мысли ее спутались, видения стали наползать одно на другое, и Ольга провалилась в сон. Ей приснилась бабушка Капитолина, которая стояла в своей батистовой ночной рубашке возле окна какой-то незнакомой квартиры и молча качала головой. Потом она отвернулась от мутного стекла и сказала с досадой: «До чего же ты легкомысленная, Ольгуня!» И Ольга во сне стала мучительно думать, что она имеет в виду… Разбудил ее недовольный голос вагоновожатого: «Просьба освободить вагоны!» Она неохотно встала с насиженного и нагретого местечка и вышла на моросящий дождь.

Она оказалась на небольшой площади. Трамваи огибали ее по кругу и, набрав новых пассажиров, уезжали обратно в город. Налево от площади у дороги, обсаженной с двух сторон высокими тополями, стоял большой синий указатель со стрелкой «НА МОСКВУ». «Вот и спрашивать никого не надо», — подумала Ольга. Однако радость ее была преждевременной. Когда она подошла к автобусной остановке с надписью «Олимпиада-80», выяснилось, что автобусы в сторону кольцевой дороги ходят раз в три часа.

— На попутной быстрее доедете, — посоветовала ей пожилая женщина с авоськой, которая неизвестно зачем сидела на остановке, возможно, просто пряталась от дождя.

Ольга кивнула и медленно побрела по дороге. Дождь почти кончился, в воздухе стояла водяная пыль, которую раздувал ветерок, приятно охлаждая лицо. Машин, как назло, не было. Ольга прошагала так пять минут, десять, движение на шоссе словно замерло. Машины не проезжали ни в одну, ни в другую сторону. Ольга остановилась и посмотрела на пройденный путь. В перспективе, в сером дрожащем воздухе сходились две вереницы желтеющих уже тополей. И вдруг Ольга увидела машину. Это был небольшой грузовик с цистерной, в каких перевозят бензин или молоко. «Конечно, это не «Москвич», и даже не «КамАЗ», — подумала Ольга, — но ведь выбора у меня все равно нет». Она подняла руку. Грузовик еще издали мигнул зажженными, несмотря на дневное время, фарами, медленно притормозил и с шорохом заехал на обочину. На цистерне под слоем серой грязи угадывалась надпись «Молоко». Ольга, подобрав полы плаща, подбежала к дверце кабины и открыла ее.

— Не могли бы вы подвезти меня в сторону Москвы? — спросила она у шофера. — Или хотя бы до кольцевой? Понимаете, половину электричек отменили, а мне надо срочно в Москву…

Водитель, синеглазый блондин лет тридцати пяти, смотрел на нее оценивающим взглядом. На его широкоскулом загорелом лице появилась мерзкая ухмылка.

— Садись, до кольцевой подброшу, — коротко бросил он и облокотился на руль, дожидаясь, пока Ольга поднимется в кабину.