Терра Часть II. Война племен

Она отняла руки от лица и зареванными глазами уставилась на него. Злость, что вскипала в ней, перелилась через край. Анна с размаху врезала ему по щеке и едва ни сплюнула на пол.

- Предала тебя, значит, - с издевкой произнесла она. – Спас ты меня, значит… Усадил в клеть и вытащил из нее. Благородный ты мой… Пошел на хрен со своими признаниями и сомнениями! Пошел ты на хрен со своими домыслами и обидами! То, что пережила я, хуже смерти. Хуже пустоши и твоих гребаных переживаний. Он надругался надо мной. Он сделал со мной все, на что хватило его извращенной фантазии, чтобы сломить меня, чтобы уничтожить во мне ребенка, которому было всего семнадцать лет. Он измывался надо мной три года и оставлял в покое только после родов. В день, когда я похоронила вас обоих, моему счастью не было предела, ведь радость от того, что он больше никогда не войдет в мою комнату затмевала боль от потери тебя… Я ликовала! А потом вы вернулись. Я боялась. И ждала. Каждый вечер ждала, когда же он заявится, чтобы снова поизмываться надо мной. Я кувыркалась с тобой, потому что это была единственная отрада в жизни, за которую не жалко было той жизнью заплатить. Когда забеременела от тебя, рыдала. Не потому, то ребенка не хотела. Не хотела ложиться под мужа. Пришлось решиться. И получилось его обмануть. А ты, весь такой, беспристрастный. И плевать тебе на меня и мои беды. Тебе одно подавай – теплую постель. Я все понимала. Осознавала, что с твоей стороны, это всего-то потребность кого-то поиметь. «От меня болезней не подцепишь», так ты, кажется, сказал, - Анна подняла руки. – Я все поняла. И приняла. И жила, как жила. Пока однажды он не напился. Пока однажды он не снес дверь в мою комнату с петель. Пока однажды не надругался снова. Я тогда голос потеряла от надрыва. А все вокруг молчали. Всем вокруг было наплевать. Я забеременела. Ребенок-то в чем виноват? И тут ты врываешься. Не знала, что ты именно тогда родителей похоронил. Думала, позже то случилось… И что я должна была тебе сказать? Пожаловаться на мужа? Рассказать, отчего на людях неделями не показывалась? И что бы ты сделал? Убил его? Побил его? Забрал меня из его дома? Он мой муж! – закричала Анна, вставая с кровати. – А у меня трое детей на шее. И четвертый – в животе. Они мои – эти дети. Не его – мои. И я все сделаю ради них. И все ради них сделала! Ты обиделся. Тебя уязвило, что я могу с мужем спать! Как будто забыл, кто я? Как будто забыл, кому принадлежу! И вместо того, чтобы увидеть, насколько все плохо… Вместо того, чтобы просто заглянуть мне в глаза и понять, что все не так просто… Ты развернулся и ушел. И все. Все! – воскликнула Анна. - Подачка на прощание спустя восемь лет. И еще одна, спустя двадцать лет. Ты ни разу не сказал, что любишь меня. За весь твой рассказ не обронил ни слова об этом. Знаешь, плевать мне на неверие твое. Одного прошу: никогда, никогда не рассказывай моим сыновьям о том, через что я прошла. Я за своих детей на все пойду. Я убью Савелия и пускай меня накажут. Спасибо, что ты отдал все за меня. Спасибо, - она тихо кивнула и присела на кровать. – А теперь иди. Иди, Август…

- Никуда я не пойду, - выдохнул он, лицо руками закрывая и тяжело дыша.

- Тогда, - Анна обвела его сгорбленную фигуру взглядом, - раздевайся!

Он отнял руки и непонимающе на нее воззрился.

- Или раздевайся, - произнесла она, скидывая рубашку на пол и залезая под одело, - или проваливай на хрен. Я тебя люблю. Ты знаешь об этом. Ты меня тоже любишь. Или любил, я не знаю. Но думаю, только по этой причине мы с тобой так хорошо умеем делать только одно.

– Трахаться друг с другом? – тихо спросил он.

- Заниматься любовью, Август, - ответила она и, протянув руку, погладила его по спине. – Я от тебя ничего не жду. Выбор за тобой.

Он медлил несколько минут. Она не торопила его. Затем разделся, погасил лампу на стене и забрался к ней под одеяло. Нашел ее губы, поцеловал. Раз. Другой. Третий.

- Сверху? – прошептала она, целуя его в ответ. – Или снизу?

- Потом решим.

- Только не боком, - она погладила его по волосам. – После бока у меня спину прихватило.

- Я помню, - он усмехнулся, целуя ее шею и поглаживая обнаженные бедра. – Аня…

«Аня». Он редко ее так называл. Он называл ее так больше двадцати лет назад.

- Я все еще люблю тебя, - прошептал он ей на ухо.

Анна улыбнулась, запоминая момент и прокручивая в голове эту фразу. В пятьдесят лет она, наконец-то, ее услышала.

***

Они пропустили завтрак и собрались на кухне за обедом. Терра расставила кружки и разлила компот, сваренный Анной утром. Август и Гелиан нарезали мясо и мыли овощи.

- Вестей от дозорных нет? – спросила Терра, обращаясь к Августу.

- Пока все тихо.

- Два дня минуло. Люди должны были уже вернуться.

- Должны, но не вернулись, - ответил Август. - Как только кто-нибудь объявится на горизонте, мы узнаем об этом первыми.