Терра инкогнита. Книга 2

Накануне экзамена, в нашей комнате откуда-то появилось несколько литров медицинского спирта, скорее всего полученного кем-то из ребят в посылке. Так как экзамен по военной подготовке был завершающим, мы решили спирт употребить после его сдачи.

Первыми «отстрелялись» мы с Нечаем и, вернувшись на Хавскую в самом радужном настроении, наполнили веселящим напитком графин, в котором обычно находилась вода. Отыскался в общих запасах и солидный кусок сала, который приехавшие вслед за нами Екименко с Мазаевым дополнили привезенными с собою батонами и овощами.

Быстро организовав стол, мы без промедления приняли по четверти стакана, закусили и стали ждать остальных. Каждый вновь прибывший встречался радостными возгласами и той же мерой спиртного.

Последним, весь в мыле приехал взъерошенный Слепнев, который заявил, что Эдик (так между собой мы звали Иванова), гонял его до седьмого пота, но в итоге поставил «хорошо».

В комнате раздались бурные овации и, поскольку Вовка явно нуждался в допинге, казаку набулькали полный стакан.

Едва он его взял, открылась входная дверь, и в комнату неспешно проследовал начальник первого факультета полковник Кузнечиков, сопровождаемый начальником нашего курса Андреевым. Все вскочили со своих мест, а Слепнев застыл у стола с судорожно зажатым в руке стаканом.

– Сидите, сидите, – благодушно пророкотал Кузнечиков. – Ну, как экзамен? Надеюсь на уровне?

– Точно так, товарищ полковник,– проблеяли мы, с трепетом ожидая неизбежного разоблачения.

Однако начальники продолжали доброжелательно улыбаться, ошибочно отнеся наши раскрасневшиеся физиономии к трудностям сдачи экзамена.

– Слепневу, наверное, досталось больше всех, вон как вспотел,– включился в разговор Андреев. – Чего тянешься, вижу, что в горле пересохло, выпей водички (кивнул на стакан).

–А-ага,– просипел Вовка и неотрывно глядя на полковников, высосал оттуда все содержимое.

– Ну, отдыхайте, ребята, заслужили,– подвел итог Кузнечиков, и начальство покинуло нас, величественно направившись дальше.

Несколько минут в комнате стояла мертвая тишина, нарушенная заплетающимся голосом Слепнева.

–А все – таки, наука Эдика, это поэма.

Через три года, в экстремальной ситуации в море, Володя проявил недюжинные мужество и стойкость, а впоследствии, в Администрации Президента дослужился до генерала.

После сдачи экзаменов мы, достойно отпраздновали это событие в только что открывшейся на Октябрьской площади «Шоколаднице» и выехали на первую оперативную стажировку на Флот.

Половина группы на Балтику – в Ленинград, остальные, на Черное море, в Севастополь.

Добирались туда самостоятельно, в гражданке, имея в чемоданах мичманки с белыми чехлами и летнюю форму сверхсрочников.

Высадившись на Московском вокзале, наша часть группы проследовала в Особый отдел КГБ СССР Ленинградской военно-морской базы, руководством которого была распределена по флотским частям и учреждениям.

Мазаев и я попали в бригаду строящихся кораблей, располагавшуюся рядом с площадью Труда, Нечай – в одно из высших военно-морских училищ.

Нашим с Володей наставником стал обслуживавший бригаду оперуполномоченный Валерий Пшеничный. Он был в звании старшего лейтенанта, примерно тридцати лет, отличался броской южной внешностью и оказался моим земляком из Донецка.

С первых же дней между нами и Пшеничным установились самые дружеские отношения. Обязанности наставника он выполнял ненавязчиво и без амбиций, передавая нам тот опыт работы, которым обладал сам. А он оказался немалым.

Дело в том, что находясь в названной должности и считаясь одним из наиболее перспективных работников отдела, Пшеничный не имел высшего и даже среднего специального образования. По тем временам, это было необычно. Но так было.