Terra Insapiens. Дороги

— Впрочем, вы ещё молоды. Когда-то и я мечтал о бессмертии души. Потом повзрослел, поумнел, и это прошло. Мне помогли занятия медициной и биологией.

— Многие люди до старости сохраняют эту веру.

— Я веру понимаю, — кивнул Хозяин. — Понимаю силу, которую она даёт. Я обман не принимаю. Пусть даже возвышенный, святой обман — не принимаю!

— Зачем вы хотели отправиться в прошлое? — спросил Артур напрямик.

— Зачем?.. — Хозяин не был удивлён вопросу. — Вы же знаете — зачем.

— Я хочу понять ваши мотивы.

Хозяин задумчиво постучал пальцами по столу.

— Мотивы?.. Избавить Землю от безумцев. Достаточный мотив?

— Вы полагаете — без религии человечество стало бы лучше?

— Без обмана человечество стало бы лучше, — прямо глядя в глаза, ответил Хозяин.

Он налил себе ещё вина, сделал глоток и поставил бокал на стол.

— Мой отец был мудрый человек, — начал он говорить, глядя куда-то в сторону. — Когда я спрашивал у него совета, он говорил мне:

— «Друг мой, я не даю советы. У каждого своя голова на плечах, и ни к чему приставлять мою голову к твоей шее. Все советы основаны на заблуждении, будто люди одинаковы. Но у каждого своя судьба. То, что хорошо для меня, тебе может быть просто не нужно, и наоборот».

— Хорошо, не давай мне советов, — слукавил я. — Ответь на такой вопрос: если б ты мог вернуться во времена своей юности, какой совет ты бы дал самому себе?

— «Совет самому себе?» — засмеялся он. — «Ты ловкий малый. Но будь по-твоему. Я бы сказал самому себе: избегай людей, желающих изменить мир. Обходи их стороной, пропускай их слова мимо ушей, если ты не хочешь быть пойманным, как рыба на крючок, если ты не хочешь оказаться в той ухе, которую они готовят себе на обед. Будь то Христос, будь то Антихрист, — все они проповедники великого недовольства миром. Вражду и разрушение несут они в мир, ненавидимый ими. Ловцы человеков! — все они готовы безропотно, как Авраам, принести в жертву своему Богу самых близких и дорогих себе людей. Что уж говорить об остальных! — они для них только средство, камни в фундамент их нового храма. О, эти люди много говорят о любви! — о любви к человеку, о любви к истине, о любви к Богу. Но по плодам своим познаётся дерево. Победа христианства не привела к прекращению войн и уменьшению преступлений, но добавила новые войны и преступления религиозной нетерпимости.

— «Кто матерь моя?» — возгласил Христос — и этого человека, отрёкшегося от своей матери, прославили как символ добродетели. Гораздо честнее выглядит Ницше, не скрывающий своё презрение к человеку, но и он объясняет это презрение любовью!

— О, любители меня! — обходите меня стороной, не любите меня столь неистово, до заклания на алтарь! Обещаю вам ту же услугу — я не буду любить вас ради Бога, я не буду любить вас ради «сверхчеловека». Моя любовь к вам выше вашей любви, моя любовь к вам говорит: живите собственной жизнью, своей головой и будьте столь милосердны — позвольте мне делать то же самое».

Пообедав, Артур зашёл в комнату Евы. Она сидела за столом и что-то рисовала на листке карандашом. Артур подошёл и посмотрел. На фоне бурного моря и грозовых туч летели два буревестника.

— Красиво, — сказал Артур. — Только мрачновато.

Он оглядел комнату, как-то опустевшую без двух кукол-подружек. На кровати лежала тёмная толстая книга. Артур взял её в руки. Это был «Фауст» Гёте. Артур с удивлением бросил взгляд на Еву и положил книгу на место.

— А где твой остров? — спросил Артур, не заметив на стене «карты» Аверлэнда.

— Утонул… — не глядя на него, ответила Ева.

Артур уже почти забыл, что в Замке есть ещё один обитатель — Мерлин. Поэтому, когда он однажды столкнулся с ним ночью, он удивился и обрадовался. Они гуляли в ночном саду по теням деревьев и лужам лунного света.

— Вам не скучно в комнате одному? — спросил Артур.

— А я не один, — ответил Мерлин. — Я медитирую и сливаюсь со всем миром.

— Мне кажется, медитация — это уход от реальности, — побаиваясь обидеть старика, всё же сказал Артур.

— Значит, вы никогда не практиковали её. Медитация — это возврат в реальность. Уход от наших земных иллюзий в подлинную реальность.

— Я могу этому научиться?

— Для этого нужно только ваше желание, и на первое время наставник. Попросите Адама, он вам поможет.

— Как-то я не разговаривал с ним об этом. Он тоже занимается медитацией?

— Да. Иногда мы занимаемся этим вместе. Хотя для полноценной медитации, особенно новичку, нужно уединение.

Было прохладно. Но Мерлин в лёгком больничном халате, казалось, не испытывал холода. Артур приглядывался к нему, пытаясь понять этого человека.

— Почему вы гуляете по ночам? — поинтересовался Артур. — Дневной мир не менее интересен.

— Есть правда дня и правда ночи, — ответил Мерлин. — При свете дня и в ночной темноте думается иначе, думается о разном. Большинство людей — дневные люди. Днём творятся их судьбы, днём сочиняют они собственную жизнь. Я тоже был таким. Но потом полюбил ночь. Днём мы носим маски. Ночью не надо притворяться. Ночью засыпает суета и просыпается одиночество. Одиночество — это один ночью.