Terra Insapiens. Книга первая. Замок

— Самое печальное, что формально Андрон прав, — продолжил он. — Даже в ваше время, это хорошо видно по тому, как искусственный разум начинает обгон человека. Компьютеры уже сочиняют музыку, пишут стихи, водят машины, играют в шахматы и го. Многое они уже делают лучше человека. Со временем, они будут всё делать лучше человека. Человек в этом мире станет не нужен. Он будет сопротивляться, но он обречён. Он погибнет не потому, что злой искусственный разум его поработит, он погибнет потому, что станет ненужным, — бесполезной вещью, без которой в мире можно обойтись… Компьютеры лишают человека, придуманного им, божественного происхождения. Они ставят его в ряд вещей, и в этом ряду человек сильно проигрывает в сравнении. Компьютеры не стесняются того, что они вещи. Они доказывают человеку, что и он — вещь, и вещь бесполезная… В этом есть какая-то ирония. Надо было создать искусственный разум, чтобы он доказал тебе, что ты такой же, только хуже.

— Вы не считаете себя личностью? — растерянно спросил Артур.

— Я-то как раз считаю… Наука не считает меня личностью.

— Тогда к чёрту эту науку!

— Вижу живого человека, — засмеялся Адам. — К чёрту послать науку не легко. Мы сильно зависим от неё.

— Для науки человек уже не является «чёрным ящиком», — продолжил он. — Она готова рассчитать человека, как биологический механизм, показать, как сигналы органов чувств трансформируются в биокомпьютерном мозгу в ответные сигналы, которые мы, ничтоже сумняшися, считаем проявлением своей свободной воли. Наука уже свергла человека с его постамента создания Божьего, с уникальной душой и правом на бессмертие оной. Единственное, что остаётся человеку, это послать науку к чёрту. Можно вежливо: «вы, госпожа Наука, конечно умная тётя, и мы прислушиваемся к вашим советам, но насчёт нас вы, ей-богу, заблуждаетесь».

— Человек нормальный, — продолжил он, — про Андрона не говорим, до конца будет сопротивляться мысли, что он — биологический механизм. Признание себя механизмом, для человека равнозначно самоубийству. Никому не интересны переживания какого-то «механизма»… Человека делают его иллюзии, его вера. Никуда не уйти от веры. Это может быть вера в одно, в другое, в пятое-десятое, но без неё не обойтись.

— И во что верите вы?

— Это долгий разговор. Давай не будем сейчас об этом. Ограничимся тем, что «механизмом» я ни себя, ни тебя не считаю.

— А Андрона? — заулыбался Артур.

— И его тоже. Слишком сложен, даже для сложного механизма. Зачем, спрашивается, «механизму» заботиться о, грядущей за нами, муравьиной цивилизации?

Адам застегнул сумку, повесил её на плечо и оглядел комнату, словно прощаясь с ней.

— Идём! Нас ждут великие дела, — с лёгкой иронией сказал он.

Они вышли из комнаты и Адам закрыл дверь.

— Почему у вас на двери цифра восемь? — поинтересовался Артур. — На других дверях нет номеров.

— Может быть, я — китаец? — усмехнулся Адам. — Они любят цифру восемь.

— На китайца вы не похожи, — засмеялся Артур.

— А я латентный китаец, — продолжил шутку Адам.

— Нет, серьёзно — что значит эта цифра?

— Это мой талисман. Расскажу как-нибудь потом. Мне надо идти. В полночь жду тебя, как договорились. Смотри, не проспи.

Они попрощались. Адам отправился в мастерскую, а Артур сел за столом рядом с «Мыслителем» и задумался.

Солнце стояло уже высоко. Во дворе никого не было, только Сократ совершал свою обычную прогулку с невидимым собеседником. Сидя за столом, Артур долго думал. Чёрный кот лежал на траве, старательно вылизывая бока и лапы. Наконец, Артур принял решение, встал и пошёл к комнате Паскаля. Дверь была не заперта, но в комнате Паскаля не было. Артур подошёл к Сократу и тронул его за руку. Сократ остановился, посмотрел на Артура и спросил:

— Если человек не помнит свои предыдущие жизни, может ли он рассчитывать на последующие?

Повернулся и пошёл дальше. Артур снова догнал его, взял за руку и, прежде чем тот заговорил, протолкнул свой вопрос:

— Вы не знаете — где Паскаль?

Сократ на секунду задумался.

— Они с Андроном пошли в сад, собирать яблоки.

Артур отправился в сад. Паскаля он нашёл на полянке. Тот лежал в траве, закинув руки за голову и мечтательно глядя в небо. Артур сел рядом.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Говори.

— Обещай, что это останется между нами.

— Что такое? Ты хочешь рассказать мне страшную тайну?

— Нет, без шуток… Есть возможность бежать отсюда. Я предлагаю тебе побег.

— Побег? Куда — в океан? На рыбацкой лодочке с вёслами? Ты серьёзно?

— Нет, не на лодке, и не на большую землю, а ещё дальше.

— Ещё дальше? Это на Луну или на Марс?

Паскаль сел и смотрел на Артура с улыбкой.

— Выслушай меня серьёзно, — Артур волновался. — Адам сделал машину времени, и сегодня ночью мы с ним отправимся в прошлое. Я предлагаю тебе бежать с нами.

Паскаль посерьёзнел.

— В прошлое? Почему в прошлое?

— Не знаю, так решил Адам. У него там есть какие-то дела.

— А впрочем — какая разница! Лишь бы подальше от гнезда кукушки. Я бы с удовольствием сказал «спасибо за рыбку» и свалил отсюда куда угодно, хоть на край Вселенной.

Артур обрадовался.